Потерять и обрести
Шрифт:
Джед уже вывел Морского Бриза из конюшни и держал его за уздечку. Крупный серый жеребец от нетерпения пританцовывал. Вскочив в седло, Миранда с наслаждением вдохнула знакомый аромат морского ветерка. Сейчас можно было на время забыть о всех печалях и проблемах.
Приятные размышления неожиданно нарушил голос Джареда.
– Куда это ты собралась, Миранда?
Она чуть наклонила голову и впервые разглядела его полностью, невольно отметив, что он был очень красив. Его слегка вытянутое лицо с четко обозначенными, как и у нее, скулами казалось бронзовым от загара. Темные волосы растрепал ветер, и ей вдруг захотелось наклониться и пригладить волнистую
Миранда замерла на мгновение, внезапно ощутив… что-то совершенно ей незнакомое. Дыхание же вдруг сбилось и стало прерывистым. Впрочем, продолжалось это не дольше секунды, и уже в следующее мгновение эти ощущения вытеснила волна неприятных воспоминаний, связанных с этим человеком. Глядя на Джареда с неприязнью, девушка заявила:
– Жеребец принадлежит мне, сэр. Соответственно, вам нет никакого дела до того, куда я на нем поеду! – Пригнувшись к шее Морского Бриза, она стремительно поскакала в сторону берега.
Глядя ей вслед, Джаред со вздохом покачал головой; ему в очередной раз вспомнились все обстоятельства недавней трагедии. Проклятье! Ведь он обязан был останавливать все английские суда и досматривать их. Если же на них находились американские моряки, ему следовало доставлять их на берег – таков был приказ. И сейчас, после завершения его сложной миссии в Европе, морское патрулирование являлось для него своего рода отдыхом. Но вышло так, что из-за этого болвана Элиаса Белли погиб хороший человек, а сам он, Джаред, должен был заняться делами, связанными со вступлением в наследство. Но гораздо хуже другое… Получалось так, что он теперь нес ответственность за семью кузена. Но никуда не денешься – выбора у него не было. Впрочем, со вдовой, довольно милой, особых проблем не будет, так же как и с симпатичной и доброжелательной Амандой. Ведь в июне следующего года она станет женой лорда Суинфорда. А вот старшая… О боже! Что же ему делать с этой упрямой и взбалмошной Мирандой?
Прощание с Томасом Данхемом растянулось на два дня. Гроб с его телом был установлен в передней гостиной родового особняка. Отдать дань уважения восьмому лорду Виндсонга, выразить соболезнования его семье, а заодно узнать размеры наследства, которое он оставил, приехали многочисленные друзья и соседи со всего Лонг-Айленда.
День похорон выдался серым, ветреным и мрачным. Англиканский священник отслужил в передней гостиной заупокойную службу, а затем гроб с телом Томаса Данхема отнесли на расположенное неподалеку от дома семейное кладбище и предали земле. Гости помянули усопшего стаканчиком-другим вина и вскоре разъехались; с Данхемами остался только адвокат Янг, который должен был огласить последнюю волю покойного.
Завещание, как и обычно, начиналось с перечисления того, что оставлял усопший своим верным слугам. Далее следовало официальное заявление о признании основным наследником и следующим хозяином поместья на острове Виндсонг Джареда Данхема. Доротея без особых волнений ждала оглашения части, касавшейся ее и дочерей, но когда адвокат дошел до нее, – замерла в изумлении. Оказалось, что Том сказал ей далеко не все. Он постарался изменить завещание таким образом, что оно не предлагало, а буквально обязывало Джареда жениться на одной из сестер. Распоряжение относительно доли самой Доротеи было оставлено в прежнем виде, но теперь все остальные деньги (если Джаред не женится на одной из дочерей завещателя) предполагалось передать местной церкви. В случае же его женитьбы на одной из девиц Данхем состояние делилось следующим образом: меньшая, хотя и довольно значительная, часть денег выделялась в качестве приданого дочери, на которой Джаред не остановит свой выбор, а самая существенная переходила к нему вместе с невестой.
Какое-то время все находившиеся в комнате сидели в полном молчании. Наконец Джаред, откашлявшись, проговорил:
– Черт побери, а если бы я уже был женат, что тогда? Выходит, девушки остались бы без единого пенни?..
– Мы регулярно вносили изменения в завещание, – явно смутившись, пробормотал адвокат. Но на вопрос все-таки ответил: – Видите ли, Том знал, что вы не… Что вы не имеете определенных обязательств перед какой-либо женщиной.
– Получается, что я просто обязан жениться на одной из этих девушек? – пробурчал Джаред. – А если нет, – то почти все состояние перейдет к церкви?
– Совершенно верно, сэр, – кивнул адвокат.
Джаред повернулся к сестрам и принялся нарочито внимательно их разглядывать. Смущенные девушки опустили глаза.
– Аманда, конечно, более привлекательна, чем ее сестра, – сказал, наконец, Джаред. – Однако же… Полагаю, лорд Суинфорд все-таки не сможет на ней жениться, если она останется совсем без приданого. А с Мирандой еще хуже. Я серьезно опасаюсь, что девчонку с таким вздорным характером никто не возьмет в жены, даже с большим приданым. В трудное положение я, впрочем, попал…
Он скользнул взглядом по лицу Аманды, затем посмотрел на Миранду. Та почувствовала, что краснеет и, разозлившись, еще сильнее покраснела. Джаред же вновь заговорил:
– Так вот, поскольку Аманда уже обещана лорду Суинфорду и любит его, я не могу лишить ее счастья, принуждая выйти за меня. Таким образом… Мне не остается ничего иного, как жениться на Миранде.
«Слава богу!» – мысленно воскликнула Доротея. Аманда же, у которой во время монолога Джареда начали дрожать коленки, немного успокоилась и тоже поблагодарила Небеса. Печалило только то, что июнь не мог наступить раньше, чем положено.
Адвокат Янг откашлялся и торжественно заявил:
– В таком случае все проблемы можно считать решенными, не так ли? Позвольте вас поздравить, мистер Данхем, с вступлением в наследство и будущей свадьбой! Мне осталось сообщить вам еще об одном желании Тома. Он хотел, чтобы траур по нему продолжался ровно месяц, не более.
– В таком случае планируем свадьбу на декабрь, – сказал Джаред.
– Я не собираюсь выходить за вас! – выпалила Миранда; она, наконец, обрела дар речи. – Папа, наверное, был не в своем уме, когда составлял это завещание.
– Но ваш отказ лишит всего и вашу сестру, Миранда, – заметил Джаред.
– Вот нет! Мама может выделить ей приданое из своей доли.
– К сожалению, не смогу, Миранда. Мне придется самой о себе заботиться, а моя доля наследства – это все, что у меня сейчас есть, – тут же ответила мать.
– О!.. – вспыхнула Миранда. – Теперь-то я все понимаю. Решено, что Аманда должна быть счастлива. Маме тоже позволено быть счастливой. А вот я – жертвенная овечка, верно?
– Не забывай, что тебе только семнадцать лет, дикая кошечка, и с этого момента я твой опекун, – сказал Джаред. – То есть до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год, я имею полное право приказывать тебе делать то, что считаю правильным. Поэтому в декабре мы поженимся.