Потомки
Шрифт:
Боб шутливо отсалютовался и направился в другую часть зала, оставив Всеслава с Верой, которая появилась буквально через минуту с отчетом.
– Я уже скинула тебе всю информацию по студентам из Национального, будет время, посмотришь.
– Нет, Вера, лучше мне скажи, есть кто-то из списка, с кем я общаюсь?
– Нет.
– А ты знаешь кого-то из них?
Вера удивленно посмотрела на него.
– Да, Инну Талер.
– Инну Талер? – Всеслав улыбнулся краешком рта. Он тоже знал эту девушку, причем неплохо. – А я ведь тоже с ней знаком. Она сегодня здесь?
– Здесь, – неохотно
Всеслав бросил своей помощнице что-то вроде спасибо и незамедлительно проследовал по направлению к своей старой знакомой.
Он сел слева от нее, по ее правую руку сидел блондин, с которым девушка вела непринужденную беседу. Немного наклонив к ней голову, он спросил:
– Добрый вечер, надеюсь, я не помешал?
Инна вздрогнула. Она не увидела, как он подошел, и не знала, что именно Всеслав сел рядом с ней, но его голос она узнала.
– Всеслав? – удивленно спросила она, поворачиваясь к нему лицом.
– Только не говори, что не ожидала меня увидеть.
– Конечно, ожидала, но не так близко. И… что привело тебя сюда, в ряды обывателей?
– Инночка, радость моя, но вот к чему этот сарказм? Мне кажется, мы с тобой в очень хороших, можно сказать дружеских отношениях.
Инна, улыбаясь, обнажила идеальные зубы:
– Можно сказать все что угодно. Так что же тебе надо?
– А кстати, я не поздоровался с твоим соседом по креслу. Вас, кажется, Павел зовут.
– Всеслав, тебе действительно кажется, – ответила за него Инна. – Его зовут Лев.
– Точно – Лев! Царь зверей. У меня просто из головы вылетело. Лев, Павел, три буквы совпало. А вы, – поинтересовался он у молодого человека, – имеете планы на эту девушку?
Вместо ответа блондин жутко покраснел.
– Не стоит, – громким театральным шепотом произнес Всеслав, – она коварна, обольстительна и коварна. Она разобьет вам сердце, как и многим другим до вас. Правда, Инна?
Бедный парень так и не понял, шутил Всеслав или нет, он сидел цвета вареных раков и не знал, надо ему вообще отвечать что-либо или нет. А Инна Талер оценила весь этот шуточный плет, ведь он прибавил ей загадочности в глазах блондина, на которого, как выразился Всеслав, она имела планы. Она улыбнулась уже гораздо мягче и снисходительней, так что Всеслав рискнул продолжить разговор в нужном русле.
– Инночка, ты не могла бы уделить мне пару минут после собрания. Видишь, я много не прошу, всего пару минут. Пожалуйста…
Инна склонила голову набок и состроила гримасу. Когда то, не так давно, они с Всеславом были довольно близки. Легкий флирт, перерос в небольшую интрижку, но дальше этого не зашло. Инна Талер была красива, шикарное каре темных волос, голубые глаза с необыкновенно длинными ресницами, именно такие девушки и нравились Всеславу. Но Инна была далеко не глупа и решила не афишировать их отношения, которые, как быстро начались, так быстро и закончились. Естественно многие догадывались о какой-то интриге между лидером человекоборцев и Инной Талер, но никто ничего не мог утверждать наверняка, а спросить напрямую или не хватало смелости или мешало чувство такта.
Даже Вера, которая сейчас внимательно наблюдала за их разговором, не знала, что именно их связывает. Инна, как будто почувствовав на себе ее пристальный взгляд, непроизвольно обернулась и столкнулась с очевидной ненавистью в глазах верной помощницы Всеслава. Нервно передернув плечами, она вернулась к беседе с Всеславом.
– Хорошо, я согласна. Пару минут, но только как лидеру партии, в которой я состою, – пропела Инна, глядя при этом не на Всеслава, а на блондина.
Получив нужный ответ, Всеслав посмотрел на часы. Собрание должно было начаться несколько минут назад, и Всеслав не спеша поднялся на сцену.
Глава 5
Национальный университет в два часа дня напоминал огромный улей. У большинства студентов уже закончились пары, и теперь они направлялись кто куда; шум от их голосов перерастал в один непрерывный монохромный гул, наполняющий само здание до потолков и близлежащую территорию около университета. В этом хаосе передвижений, не лишенном определенной упорядоченности, Зоя Авлот вряд ли смогла бы заметить, что за ней следят.
А за ней следили. Как только она вышла из двери университета, за ней по пятам тут же двинулась невысокая темноволосая девушка, до этого неподвижно стоявшая около стены. Примерно через десять минут она уже была рядом с Зоей. Брюнетка слегка обогнала ее, чтобы потом замешкаться для того, чтобы Зоя «случайно» сбила ее. Девушка громко ойкнула, выронила сумку и суетливо стала собирать вещи, вывалившиеся из нее на землю.
Зое было очень неловко. Она шла, как обычно, погруженная в свои мысли, и когда эта девушка уронила сумку, она и подумать не могла, что та могла нарочно столкнуться с ней.
– О Боже, мне так стыдно. Как я вообще вас не заметила?
– Ничего страшного, вот я однажды старушку на велосипеде сбила, вот это было дело. То есть это я была на велосипеде, а не она… ну ты поняла. А еще она яблоки рассыпала…
Зоя улыбнулась. Девушка оказалась очень милой, и чувство вины сразу ушло.
– А я, кажется, тебя знаю, – вдруг сказала девушка, бросив внимательный взгляд на Зою.
– Ты, наверное, меня видела где-то в университете.
– Нет, я тебя видела в Парковой Зоне вместе с Бобом. Я тебя узнала – ты ведь Зоя, девушка, которая его бросила. Боже, он плакался мне всю неделю: «Она слишком красивая, слишком умная для меня». Так ты и правда настолько умна, что его бросила?
– Прости, я не бросала его. Я не могла этого сделать, мы с ним не встречались. Просто друзья…
– Вот балабол! – возмущенно воскликнула девушка. – А всем хвастался, что ты его девушка. Хотя ты знаешь, мне все равно его жаль.
Зоя удивленно подняла брови:
– Это почему еще?
– Последнее время Боб только о тебе и говорил, казалось, что он вообще голову потерял. Я даже, не поверишь, начала завидовать, думала – в меня бы кто-нибудь так влюбился. Как будто ты приворожила его, а потом бросила…
– Боже, говорю – я не бросала его, – возразила Зоя, – и не привораживала. Он милый, забавный, мне он нравится, как друг, но не более. И даже если бы папа не запретил мне с ним общаться, я все равно не стала бы его девушкой. Никогда.