Поваровка под колпаком
Шрифт:
– Правильно, - улыбаясь, ответил Бренк.
– Живут в этом времени не только они, но и Степан Алексеевич, и Александра Михайловна, да и вы с Петром. Только всем вам на несколько лет побольше.
– Ой, - оторопело вымолвил Костя, пораженный такой мыслью. Самому ему она еще почему-то не приходила в голову.
– Так мы и сами с собой можем встретиться? Как Лаэрт с Лаэртом?..
– Можете, - вмешался Златко, - но сейчас это совершенно ни к чему. Вы, теперешние, сейчас в Москве, занимаетесь тем, чем и должны заниматься в этот год и в это
Костя обхватил голову руками. К мысли о том, что его самого тоже сейчас двое, надо было привыкнуть.
Какой же он, сейчас, Костя-второй? Что произошло с ним за те годы, которые он перескочил в один миг? Как он живет, что делает?
У него вдруг сильно заколотилось сердце. Ему до смерти захотелось посмотреть на себя, теперешнего. Может, сесть в электричку, да съездить в Москву? Но тут же ему пришло в голову другое...
Вот он сегодня здесь, в Поваровке. А тот, другой, ставший старше, в это же самое время в Москве. В Поваровке произойдет что-то такое, говорят Бренк со Златко, что удивит весь мир. И тот, другой Костя. будет наблюдать за всем со стороны, раз сейчас не здесь, а в Москве. Сам же он, тот Костя, что прибыл сюда из своего времени, будет участвовать во всех событиях.
Значит, пережив все приключения и вернувшись назад, в свое время, он уже будет заранее знать обо всем, что произошло шесть лет спустя? А потом, когда он доживет до появления пришельцев естественным образом, ему будет известно и то, что произойдет дальше, если он уже участвовал во всех последующих событиях?
Тут получалось что-то не так, от размышлений на такую тему просто голову можно поломать.
Тогда выходит, раз Лаэрт-второй заранее знал, что в такой-то момент они все должны прибыть к ним из прошлого, то он уже тоже знает, что за приключения ждут впереди?
Столь сложный вопрос требовал прояснения. Костя сбивчиво и путано изложил свои сомнения Бренку и Златко.
Но Златко ответил исчерпывающе просто:
– Ты об этом лучше вообще не думай! На этот счет существуют сложнейшие научные теории, а ты хочешь за один миг разобраться.
Потом он продолжил, словно прочитав Костины мысли:
– Вот вернешься назад в свое время, и потом, когда снова доживешь до этого, без переноса, а просто, двигаясь в нем с обычной скоростью, увидишь, что тут на самом деле будет.
И он добавил совсем уж загадочную фразу:
– Время оно, знаешь ли, само все исправляет.
Костя потер переносицу. Наверное, лучше в самом деле об этом не думать.
А тут еще Бренк добавил тумана:
– Это раньше у нас, - сказал он, - полагали, что малейшее вмешательство в прошлое может изменить ход истории. Но теперь выяснилось, что ничего подобного. Для истории это, как маленькие камушки для большой реки, отбросит, и никто ничего не заметит. Вот только большую плотину поперек строить нельзя.
– Так знает ли Лаэрт-второй о том, что теперь будет дальше?
– спросил все-таки Костя.
– Не знает, - коротко ответил Бренк.
– И Вера Владимировна тоже не знает. Они усвоили из всего лишь то, что в такой-то день вы должны к ним прибыть. И вы прибыли.
Костя взглянул на Петра.
– Ты-то что обо всей этой неразберихе со временем думаешь?
– спросил он.
Но Петр ответил как истинный человек действия.
– Некогда думать!
Он снова прильнул к окуляру прибора, превращающего обычных подмосковных туристов во взявшихся неизвестно откуда кентавров.
– Из вида их нельзя упускать! Кто знает, что в следующую минуту сделают.
Тут же Косте пришла новая неожиданная мысль, и он задал своим друзьям из двадцать третьего века еще один вопрос:
– А что ж ЭКН они не могли освоить, как вы? Чего проще - чем внешний вид менять, вообще стать невидимками.
От такой наивности Бренк даже усмехнулся:
– Для них это был бы идеальный вариант, но знай: далеко не каждой цивилизации удается освоить такой эффект. На Земле в двадцать третьем веке это удалось, а на тысячах других планет нет. Вот изменить для окружающих внешний вид, дело другое, на это многие способны, потому что гораздо проще. Хотя тоже, конечно, не все могут. Помнишь коллекционеров, что прилетали за библиотекой Ивана Грозного? Тем даже это не под силу.
Костя глубоко вздохнул.
Все, раз хоть это он понял, ни о чем другом больше не надо спрашивать. Теперь следовало ждать дальнейшего развития событий, которые, видимо, не заставят себя ждать.
И точно: туристов-пришельцев словно бы что-то вдруг взволновало. Во всяком случае один из них быстро подхватил гитару и начал перебирать аккорды, мурлыча себе что-то под нос.
Ясно было, что инопланетяне еще активнее начали создавать видимость обычного, ничем не примечательного туристского лагеря.
Слышно было, как в лесу кто-то хрустит ветками, продираясь сквозь кустарник. Потом донесся голос, окликающий Костю и Петра. Голос был Лаэрта Анатольевича.
– Что-то у них произошло, - обеспокоенно сказал Петр, поднимаясь.
– Но сюда Лаэрта не надо подпускать, чтобы их не встревожить.
– Я пойду ему навстречу, - решил Костя.
– Бренк, невидимость не снимай, но сделай так, чтобы Лаэрт мой голос слышал.
Бренк покопался в своей сумке.
– Готово! Иди!
Костя осторожно двинулся на голос.
Лаэрт Анатольевич оказался Лаэртом-вторым. Костя негромко окликнул его, и лауреат Нобелевской премии, сразу же остановившись, начал с очумелым видом озираться по сторонам. Потом хлопнул себя по лбу.
– Забыл, - молвил он растерянно, - совсем забыл, что вы используете этот, как его... ЭКН. Ты, вроде, судя по голосу, Костя?
– Костя, - отозвался невидимка, - я в двух шагах от вас. Что-нибудь случилось?
– Случилось?!
– воскликнул Изобретатель.
– Конечно, случилось, да еще такое! Только что по телевизору передали сообщение о необъяснимом феномене в нашей Поваровке. Остановилась железная дорога, нет движения по шоссе.