Поваровка под колпаком
Шрифт:
Она не договорила: раздался оглушительный треск радиопомех, и брелок-транзистор замолк.
– Ах ты, - с досадой сказала Верочка-вторая, - неужели еще что-то случилось?!
Верочка-первая растерянно и не совсем кстати молвила:
– Послушай, а когда ты... мы... английский когда же ты успела? Я пока совсем, если ты помнишь...
– Английский, это один из самых несложных языков на свете, наставительно произнесла Александра Михайловна.
– У него жесткая грамматика. Вы, молодые люди, попробовали бы древнегреческий освоить!
Бренк
Когда они неожиданно появились рядом с Лаэртом-вторым, Верочка-вторая даже вздрогнула, видно, у нее совсем сдали нервы.
– Ой, - сказала она виновато, - отвыкла я совсем от вас! Даже забыла, что вы можете то появляться, то исчезать.
Лаэрт-второй после общения со злополучными жителями Поваровки, вдруг отрезанными ото всего мира, тоже как-то заметно сдал, вид у него стал потерянным. По всему было видно, что он хоть и лауреат Нобелевской премии, но совершенно не знает, что теперь следует делать дальше.
Так что Александра Михайловна, как и следовало ожидать, стала брать инициативу в свои руки.
– Златко, Петр, ребята, - сказала она хладнокровно, - вы еще ничего не сказали о том, куда тот турист делся, который на самом деле выглядит, как древнегреческий кентавр. Где он, что делает? Сдается мне, что этот так называемый феномен имеет к нему самое прямое отношение, раз он инопланетянин.
– Этих кентавров целых шестеро, - ответил Петр, - и все выглядят, как туристы. Разбили в лесу неподалеку туристский лагерь, сидят и играют на гитаре.
При его словах лауреат Нобелевской премии спохватился.
– Ах да! Над ними же висит моя самонаводящаяся мини-телекамера!
– Телекамера? Значит, их можно увидеть?
– хладнокровно поинтересовалась доктор педагогических наук.
Лаэрт-второй поднял голову.
– Разумеется, можно, - ответил он с достоинством.
– Их вообще теперь не следует выпускать из вида. Так что всех прошу в мою лабораторию, там есть большой монитор.
– И не сумев удержаться, он добавил, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее: - Кстати, в лабораторию-то мы так пока и не успели еще заглянуть.
Что и говорить, гордиться оборудованной им лабораторией у лауреата Нобелевской премии были все основания. Это только снаружи его дача выглядела как обыкновенный дом, добротный и ухоженный, но оказалось, что на самом деле он был лишь незначительной пристройкой к величественному храму науки и техники.
Лаборатория занимала целиком подвальный этаж, куда вела узкая лестница.
Лаэрт-первый на пороге окаменел от изумления и восторга. Только глаза его перебегали с одной непонятной установки на другую, скользили по стеллажам с приборами неясного назначения, по панелям с неведомыми шкалами и индикаторами, по металлическим шкафам, неизвестно чем наполненными, да губы неясно шевелились, словно он бормотал что-то про себя.
Костя и Петр полностью разделили его восторг: никогда, даже в самых расфантастическких фильмах, не доводилось им видеть ничего подобного.
Степан Алексеевич в который уже раз за этот необыкновенный день произнес изумленно:
– Мать честная!
Да и Александра Михайловна прошлась по всему научно-техническому интерьеру одобрительным взглядом, но сейчас же вернула всех к самому насущному.
– Так где тут у вас большой монитор, на котором можно увидеть этот так называемый туристский лагерь?
– спросила она.
Лауреат Нобелевской премии вышел из оцепенения, в которое тоже было впал от наслаждения произведенным впечатлением.
Он еще раз покосился на восторженное лицо Лаэрта-первого, глянул на Верочку-первую - она-то еще ничего этого не видела, в отличие от Верочки-второй, для которой лаборатория была повседневной реальностью, - и заторопился.
– Сейчас, сейчас, Александра Михайловна!
– Однако без объяснений он никак не мог: - У мини-телекамеры, знаете ли, огромный запас энергии. Но если его все же не хватит, не проблема, направим еще одну телекамеру. Мы, кстати, и весь поселок можем осмотреть прямо отсюда. Вдруг что-то еще где происходит?
– Это правильно, - решила доктор педагогических наук. Ясно было, что она окончательно освоилась в необыкновенной этой ситуации и, значит, всем остальным оставалось только выполнять ее распоряжения.
– Поселок надо осмотреть обязательно. Но для начала взглянем на так называемый туристский лагерь.
Осветился экран монитора в одном из углов лаборатории. Псевдо-туристы появились на нем довольно в необычном ракурсе - мини-телекамера вела передачу сверху, - но сразу же стало ясно, что никаких изменений в их стане не случилось.
Пришельцы продолжали вести себя, как самые обычные заправские туристы, любители загородных вылазок. Кто-то из них собирал сухие ветки для костра, кто-то по-прежнему играл на гитаре.
– Загадка, - задумчиво произнесла Александра Михайловна, обращаясь скорее всего к себе самой.
– Интересно, зачем им все это понадобилось?
Косте при таких словах пришла неожиданная мысль. Телекамера показывала пришельцев обыкновенными людьми-землянами, какими они и хотели казаться.
А что если глянуть на экран через аппарат, за который Лаэрт Анатольевич получил Нобелевскую премию? Экран - это не реальная действительность, изображение на нем это всего лишь электромагнитные волны, преобразованные особым образом. Что получится?
Выяснилось, что с помощью чудо-аппарата и на телеэкране кентавры тут же становятся кентаврами.
Картина в окуляре получилась даже забавной: возле туристских палаток топчется маленький табун, а головы у коней человеческие.
– Любопытно, - проговорила Александра Михайловна, - что же такое у них в палатках спрятано? И если они из космоса, где же их звездолет? Любопытно!
– В лесу где-нибудь, - отозвался Петр, - где же еще? Может, пойти поискать? Они нас, когда мы невидимы, не замечают.