Повелитель блох
Шрифт:
– А?
– А может и дальше, – безжалостно подтвердил тот.
– Дальше Имолы! – Ганц начал стаскивать с пальца кольцо. – Ну его на фиг, этот амулет, это же даже в морду никому не дашь!
– Почему? – удивилась Арра. – Наоборот, победа тебе в любой драке обеспечена.
– Какая же это драка, если противник после первого удара за горизонт улетает? Нет уж, мы лучше по старинке, без затей, – он снял кольцо.
– Только не выбрасывай! – в один голос воскликнули Джузеппе и Арра.
– Да вы что? – Ганц повертел указательным пальцем у виска. – Разве такими игрушками бросаются? Мы его
– Ты сверху вниз удар направляй, – деловито посоветовала Арра, – будешь их, как гвозди заколачивать. Можно будет даже так, мы с Джузеппе …
– Подождите, ребята, – нервно перебил магистр. – Мне показалось, что вы воевать собрались? А не забыли случайно, Лэрри сюда едет, с отрядом, и он четко приказал: «наблюдать и доложить»!
– Да я согласен наблюдать, и даже докладывать! Но ты забыл, Джузеппе, что тот субчик, который успел сбежать, кто он там – бес или черт, нам без разницы, тоже нас пронаблюдал и сейчас бежит, хвостик задрав, докладывать своему начальству! А начальству, я думаю, не понравится, что мы вербовочный пункт разгромили и неизвестно куда забросили. Не послать карательную экспедицию, в подобной ситуации, это себя не уважать.
– Это точно, – солидно подтвердила Арра, – а мы ведь еще и персонал захватили. Ганц, как они там у тебя?
– Спят, – коротко сообщил он, посмотрев в окошко фляжки. – Все трое.
– Думаете, нас захотят наказать? – состояние пленников, в данный момент, Джузеппе совершенно не волновало.
– А ты бы на их месте, что бы стал делать? – вопросом на вопрос ответил Ганц.
– Я бы… – магистр вздохнул. Подумал и вздохнул еще раз. Потом спросил: – Будем прятаться или нападать?
– Спрятаться не трудно, но тогда карательная экспедиция выйдет прямо на деревню, – проинформировала его Арра.
Джузеппе повернулся к Ганцу и вопросительно уставился на него.
– Там, конечно, есть силы, способные оказать сопротивление, – ровным голосом сообщил Ганц. – Дядюшка Доршан с сыновьями, кузнец местный, мясник. Тетушка Корделия тоже, она когда за свою скалку берется, все окрестное хулиганье по погребам прячется.
– Это не та, про которую твои дружки упоминали, Кархенас и Вейр? Они тогда тоже что-то про погреб говорили.
– Та самая, – кивнул Ганц.
– Понятно, – магистр уже и вздыхать перестал, слушая перечисление ударных сил, которые могла выставить деревня. Только сказал тоскливо: – Я ведь, человек глубоко мирный, научный, можно сказать, работник, а тут… Ганц, раз такое дело, ты, вроде бы, парочку пирогов с собой прихватил? Надо бы подкрепиться, не драться же с этой компанией на голодный желудок.
«Наконец-то! Наконец-то кончились эти отвратительные заросли!» – Шнырок перебежал через дорогу, легко перепрыгнул узкую полоску травы и зацокал копытцами по застывшей лаве, такой удобной и привычной! – «Все опасности позади, он уже на базе. Осталось только доложить начальству о гнусном коварстве местных жителей, которые заманили доверчивых служащих „Ад Инкорпорейтед“ в ловушку… нет, лучше в гнусную ловушку! Хотя, так тоже не хорошо, гнусным было коварство… Ладно, пусть коварство остается гнусным, а ловушка тогда будет подлая. Точно, подлая ловушка – это будет звучать хорошо! Совсем скоро он вбежит в кабинет Пенделля и… только как будет эффектнее: вытянуться по стойке „смирно“ и сделать короткий четкий доклад или рухнуть обессилено на пол и слабеющим голосом сообщить о состоявшемся нападении?»
Вопрос был настолько серьезный, что Шнырок даже замедлил бег – вламываться в кабинет к начальству, не продумав своего поведения было глупо. Сама история, которую он расскажет, была готова, даже в нескольких вариантах – пока бес добирался до базы времени прошло достаточно для того, чтобы сочинить и отредактировать хоть десять докладов Пенделлю.
«Значит, еще раз: или бравый вояка, или раненый, пострадавший на поле битвы. Пенделль любит бравых вояк, но тогда возникает вопрос, почему Шнырок, если он такой лихой, не раскидал враждебных туземцев, а допустил, что Шкелета с Дымком захватили в плен? Могут даже обвинить в том, что он вовсе не тактическое отступление произвел, а вульгарно сбежал… Получается, что лучше быть раненым. Но где тогда взять ранение?» – Бес незаметно для себя перешел на шаг. Не прогулочно-неторопливый, конечно, а на быстрый, деловой, но все-таки шаг. – «Может оцарапаться о какую-нибудь железяку, вон их сколько повсюду валяется…»
– Эй, Шнырок! – окликнул его один из трех бесов, лениво развалившихся на мешках. – Ты куда бегал?
Бес не остановился, не посмотрел в его сторону. А чего смотреть, он Синеглазку и так узнает, по голосу. Даже если бы не торопился так, все равно прошел бы мимо, не о чем с ним разговаривать. Шнырок Синеглазку не любил, за вредность и ехидство, и не считал нужным скрывать это.
– Спиртяшкой нигде не разжился? – нахальный Синеглазка не огорчался столь явным пренебрежением. Его это скорее развлекало. – А то может тебе компания нужна?
Сказал бы Шнырок, что хорошо делать в одной компании с Синеглазкой, да не хотелось опускаться до его уровня. Но то, что не спирт глушить, это точно.
– А Ржавчика ты нигде не видел? – голос Кувалды звучал озабоченно.
– Нет, – Шнырок неохотно остановился. Кувалда, это бес серьезный, уважаемый, у него такие кулаки… одним словом, когда Кувалда задает вопрос, то лучше ответить. Если ты, конечно, о здоровье хоть в самой малой мере заботишься. – А что, он потерялся?
– Да нет, мы его послали у местных пошуровать, насчет выпивки. Давно уже.
– Давно?
– Полдня сидим тут, дожидаемся, – горестно поведал Кучерявый. – И ни в одном глазу! Куда только этот болван про… – он с изумлением проводил взглядом сорвавшегося с места Шнырка, – …валился?
– Значит еще и Ржавчик, – на бегу шептал про себя Шнырок, – пошел за спиртом, наверняка нарвался на этих местных бандитов, и сейчас томится… а во время доклада – мужественная решительность и горечь от потери товарищей. И не сбежал вовсе, а избегнув хитрых… тьфу, подлых ловушек туземцев, поторопился доставить командованию важные сведения.