Повелитель чумы
Шрифт:
В ответ Коди достал свой значок. Лавочник только издевательски рассмеялся и покачал головой.
– Гражданским лицам запрещено носить огнестрельное оружие в пределах города, - сказал Коди.
– Сначала вы, ищейки, бросили нас, а теперь пристаете к честным людям, пытающимся защитить то, что им принадлежит? Где вы были вчера вечером, когда в дом миссис Питерс вломились грабители?
Мужчина сердито махнул рукой в сторону лавки на другой стороне улицы, где толстая женщина, склонившись, подметала битое стекло. В витрине ее
– А воры? Не вижу, чтобы вы их преследовали, - продолжал лавочник, - так же как и тех бандитов, которые украли сумочку миссис Фелдман. А ведь я мог бы их описать, знаете ли. Любой на этой улице мог бы это сделать. Они набросились на нее средь бела дня, нагло и бесстыдно. А почему бы и нет? Ведь поблизости не отыскать ищеек, способных их остановить.
Коди поджал губы и посмотрел на испорченный магазин. Разумеется, у него не было ответа для владельца лавки. Ищейки бросили этих людей на произвол судьбы, пусть и не желая того.
– Мы понимаем ваши трудности, сэр, - сказал Ленуар, - и, тем не менее, носить огнестрельное оружие на улице нельзя. Спрячьте мушкет в дом. Туда, где вы сможете быстро добраться до него, если понадобится.
– И какой в этом смысл? Я не собираюсь из него стрелять. Я просто хочу, чтобы эти мошенники увидели оружие; тогда они дважды подумают, прежде чем нападать на мой магазин.
– Мужчина ткнул пальцем за плечо.
– У меня там есть драгоценности. Может быть, вам это и не покажется большим скарбом, но они стоят несколько крон, и будь я проклят, если позволю какому-нибудь уличному головорезу удрать с ними только потому, что вы, ищейки, не потрудились выполнить свою работу.
– Мы заняты карантином, - сказал Коди, но этот предсказуемый ответ прозвучал, как жалкое оправдание.
– Как удобно, - в голосе лавочника слышалось презрение.
– У нас нет на это времени, - сказал Ленуар.
– Уберите мушкет, или он будет конфискован. Повесьте предупреждающий знак, возьмите обрезок трубы или даже меч — мне все равно. Но никакого огнестрельного оружия. Оно слишком непредсказуемо.
С этими словами он повернулся и направился вверх по улице, чтобы поговорить с женщиной, чей магазин был взломан.
Это обещал быть чисто символический разговор, но теперь, когда они с Коди назвали себя ищейками, они не могли пройти мимо места преступления, ничего не предприняв.
Когда Ленуар приблизился, женщина склонилась над совком, загоняя в его пасть сверкающие осколки. Под сапогами Ленуара хрустнуло стекло.
– Миссис Питерс?
Женщина выпрямилась.
– Да?
– Инспектор Ленуар из Департамента полиции. Насколько я понимаю, к вам вломились.
Он взглянул на то, что осталось от окон, но название заведения, должно быть, было выгравировано на одном из разбитых стекол, потому что Ленуар так и не понял, что это был за магазин.
– Что у вас украли?
Миссис Питерс оперлась на метлу. Это была кругленькая и низенькая женщина лет пятидесяти, с лицом, похожим на корнеплод.
– В основном, опиумную настойку. И немного спирта для растирания.
– Так это аптека?
– Совершенно верно. И ещё забрали всю камфору.
– Она покачала головой и выбросила совок в мусорное ведро.
– Люди начали приходить за ней только вчера, но кто-то уже начал и красть. Преступники не так глупы, как вы думаете.
– Она снова принялась подметать.
– Во всяком случае, не все, - согласился Ленуар.
– Кто-то пострадал?
– поинтересовался Коди.
– Нет, слава Богу.
– Миссис Питерс оторвала взгляд от пола.
– Но не все могут сказать то же самое. Взлом моей аптеки - уже третий на этой улице за последние несколько дней, инспектор. Когда же вы, ищейки, соберётесь что-то предпринять?
– Как только сможем, - расплывчатый ответ, но другого Ленуар пока дать не мог.
– Полагаю, вы не видели того, кто это сделал?
– спросил Коди.
– Нет. Среди ночи я услышала звон разбитого стекла, но когда спустилась вниз, они были уже в полуквартале отсюда. Вот так вот. А всё, что у меня было для защиты, - это железная сковородка. Не то что у Торбена. По крайней мере, у него есть ружьё.
«Уже нет». Ленуару не нужно было оглядываться, чтобы понять, что другой владелец магазина все еще смотрит им вслед. Но, по крайней мере, он убрал мушкет.
– Сожалею о ваших неприятностях, - сказал Ленуар.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Миссис Питерс искоса взглянула на него. Она точно знала, чего стоят эти слова.
Ленуар и Коди двинулись дальше. Они быстро продвигались вперед, так как ничто не могло им помешать; улицы были в основном пустынны. С закрытыми ставнями, заколоченными окнами и укрывшимися внутри жителями город казался странно безымянным. И вечным.
Ленуар не мог отделаться от ощущения, что он путешествует назад во времени, и каждый шаг приближает его к Серле — не к той цветущей красавице, которую он оставил позади, а к увядшей, больной старухе, какой она была во время революции.
Улицы из кирпича и извести, лишенные жизни, - скелет города, в жилах которого не течет ничего, кроме медленно действующего, невидимого яда.
Мысль о том, что кто-то намеренно ввёл этот яд, была выше его понимания. «Возможно, шеф прав,– подумал он. – Возможно, тот, кто это сделал, просто безумен».
Ленуар был практичным человеком; он не страдал от романтических представлений о замученных, искалеченных существах, прячущихся в лабораториях и пещерах. Люди, - а никак не монстры, - совершали преступления. Но ведь только безнадёжный психопат способен совершить такое зло.