Повелитель демонов из Каранды

Эддингс Дэвид

В глубине хаггского побережья отчетливо вырисовывались покрытые белыми шапками холмы. К самому берегу подступали соляные болота; росший на них коричневый тростник склонялся под тяжестью мокрого снега. Через болота к воде был проложен почерневший деревянный пирс, к которому безо всяких происшествий и пристал маллорейский корабль. С противоположного конца пирса вверх, в горы, устремилась дорога, обе ее колеи терялись где-то в глубоком снегу.

Когда путники сворачивали с пирса на дорогу, Сади-евнух вскинул голову и,

коснувшись длинными пальцами бритого черепа, смущенно улыбнулся.

– Они на ощупь как крылья феи.

– Что-что? – не понял Шелк.

– Снежинки. Я раньше не видел снега – только один раз, когда был в северном королевстве, – а сегодня я в первый раз попал под снегопад. Красиво, правда?

Шелк с тоской посмотрел на него.

– При первой же возможности я куплю тебе сани, – сказал он.

– Прости, а что такое сани? – озадаченно спросил тот.

– Да так, Сади. Я просто хотел пошутить, – вздохнул Шелк.

На вершине первого холма вдоль дороги стояло с десяток покосившихся крестов. На каждом из них висел скелет. Белесые кости были едва прикрыты полуистлевшими обносками, на пустоглазых черепах слипшимся комом лежал снег.

– Любопытно, генерал Атеска, что они здесь делают? – тихо спросил Сади, указывая на это зловещее зрелище.

– Политика, достопочтенный, – сухо ответил Атеска. – Его императорское величество хочет отвратить мургов от их короля. Он надеется заставить их понять, что Ургит виноват во всех их неудачах.

Сади с сомнением покачал головой.

– Я не уверен в правильности этой политики. Жестокость редко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.

– Мурги привыкли к твердой руке, – пожал плечами Атеска. – Иного обращения они не понимают.

– Почему вы их не снимете и не похороните? – спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.

Атеска многозначительно взглянул на него.

– Из экономии, почтеннейший, – ответил он. – Пустой крест – зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов, нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может стать утомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелеты великолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.

Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородить собой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этого омерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, с безучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянул на Польгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехать рядом с герцогиней.

– Что с ней такое? – напряженным шепотом спросил он.

– Точно не знаю, Гарион, – также шепотом ответила Польгара.

– Опять эта меланхолия? – Он почувствовал легкую тошноту и боль в животе.

– Не думаю. – Задумчиво прищурив глаза, она в рассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смоль прически серебристый локон. – Я за ней понаблюдаю.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Может быть, она скажет что-нибудь интересное для нас.

Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успеха не возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило, невпопад.

Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущаться сумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялись ставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной – единственной сохранившейся в деревне после пожара.

– Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, – сказал он. – Вон та большая палатка в центре лагеря – для вас. Сейчас мои люди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения... – Слегка поклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.

Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзья подъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.

Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.

– Пора бы ему наконец принять решение, – раздраженно сказал он.

– Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, – обратилась к нему Бархотка. – Кто это должен принять решение?

– Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляет вокруг нас вооруженную охрану.

– Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности, Хелдар, – предположила она. – Ведь мы все-таки в зоне военных действий.

– Конечно, – хмыкнул он. – Коровы тоже летали бы, будь у них крылья.

– Бесподобное замечание, – восхищенно протянула она.

– Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.

– Что прекращу? – В карих глазах метнулось наивное удивление.

– Ладно, хватит.

Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка и поданный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливалась жаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли ее золотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному – складными кроватями, столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.

Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.

– Они предпочитают красный цвет, не правда ли? – заметил он.

– Я думаю, он напоминает им кровь, – безучастно ответил Дарник. – Они любят кровь. – Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. – Если вы поели, извольте выйти из-за стола, – холодно заметил он.

– Дарник, как это невежливо, – с упреком сказала Польгара.

– А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.