Повелитель гномов

Хайц Маркус

Промолчав, Тунгдил взмолился Враккасу о том, чтобы Родарио отстал от него. Стряхнув с себя снег, гном достал карту, чтобы сориентироваться.

— Хорошо, тогда я буду исходить из того, что он порождение Тиона. — Вид у Родарио был очень довольный. — Это придаст пьесе еще больше пафоса. Ах, боги, это будет восхитительно, непревзойденно! — Родарио сунул руки в карманы меховой накидки. — Вся Потаенная Страна соберется для того, чтобы посмотреть наше представление. — Он громко выругался. — Ах, если бы не было

так холодно! У меня замерзают чернила, а к тому моменту, как мы вернемся домой, я уже все забуду.

— Носи чернильницу у тела, — посоветовал ему гном, — так она будет в тепле, и ты сможешь в любой момент записать то, что тебе нужно.

Родарио по-дружески ткнул его в бок.

— Под твоими космами скрывается ясный разум, мой низенький друг. Не то чтобы я сам до этого не додумался, но все же благодарю тебя.

Они шли по промерзшей дороге. Пелена снега была нетронутой. Стужа и орки позаботились о том, чтобы жители Табаина не выходили из своих домов.

На равнине врагов можно было обнаружить издалека. При ясной погоде со сторожевых башен просматривалась территория на много миль вокруг, но эта осведомленность в случае с орками ничем не могла помочь местным жителям. Чудовищ, которые приходили с севера, можно было победить лишь умелым воинам, а их сейчас не хватало в Потаенной Стране.

Тунгдил сверился с картой. Они приближались к бывшим границам Мертвых Земель. Несомненно, Зло уже продвинулось на юг, но зимой распознать это было невозможно.

— Орки, — крикнул им Боиндил. — В двадцати милях западнее. Они… развернулись и сейчас идут на восток, — удивленно сообщил он. — И при этом передвигаются быстро. Но вот куда они направляются? Они что, нас ищут?

Баврагор указал своим спутникам на хутор на пути орков. Остальные ничего не заметили, но острый глаз Баврагора позволял ему видеть на таком расстоянии.

— Этот хутор для них лакомая добыча, но они его не тронули. — Каменотес отер пот со лба. Его лицо покраснело.

— С тобой все в порядке? — спросила Балиндис. — У тебя такой вид, будто у тебя жар.

— Воспаление, — поправил ее Боиндил. — А может быть, фокус-покус не сработал должным образом?

Андокай, не обращая внимания на этот упрек, подошла к каменотесу, попросила его наклонить голову и осмотрела рану на шее. Подошел к Баврагору и Боиндил.

— Рана зажила аккуратно, — согласился с Андокай Бешеный. — Ничего не скажешь.

— Должно быть, все дело в потере крови, — попытался успокоить окружающих Баврагор.

Очевидно, подобная забота была ему неприятна. Тем не менее Балиндис решительно сняла перчатку и опустила ладонь ему на лоб.

— Во имя Враккаса! Да я могла бы у тебя на лбу подковы ковать, настолько он горячий.

— Учитывая его твердолобость, тебе бы это действительно удалось, — подтрунил над ним Тунгдил. — Нашего Молоторукого так просто не возьмешь.

— Да он просто горит. Может быть, это простуда, — предупредила она. — Нужно остановиться на ночлег, чтобы сбить жар, иначе мы можем лишиться каменотеса.

— Чепуха, — заупрямился Баврагор. — Со мной…

Он зашелся в кашле. Приступ был настолько сильным, что у гнома подкосились ноги, и Тунгдилу пришлось подхватить его, чтобы тот не упал в снег.

— Ну вот, это простуда. — Балиндис оглянулась. — Нужно найти теплое место.

Тунгдил кивнул.

— Остановимся на ближайшем хуторе. Мертвым ты нам не поможешь, каменотес.

— Простуда, — злорадно усмехнулся Гоимгар. — Ну, и кто теперь слабак? Может быть, у меня плечи и не такие широкие, но тяготы пути я выношу лучше тебя.

Было видно: ювелир доволен, что не он оказался самым слабым. Задрав нос, Гоимгар прошел мимо Баврагора, радостно улыбаясь. За это Фургас бросил в него снежком.

Гномам не повезло: по пути в Серые горы не оказалось ни хутора, ни деревни, а идти в обход Баврагор отказывался, поэтому пришлось топать дальше без привала, чтобы как можно быстрее добраться до следующего входа в тоннель. Подойдя ко входу, они обнаружили, что шахта затоплена и теперь превратилась в один сплошной лед.

— Ну и ладно. Просто пойдем пешком, — заявил Баврагор. Он изо всех сил старался казаться бодрым, несмотря на простуду. — Я уже вижу Серые горы.

Лицо гнома было пунцовым, на лбу выступили капли пота, и это при том, что холод просто обжигал. И эти признаки болезни сводили на нет все его попытки притвориться здоровым.

— Мы видим горы с тех пор, как мы в Табаине. — Гоимгар явно был не рад тому, что им и дальше придется идти по поверхности. — Если так пойдет и дальше, то мы все ослепнем от этого снега.

Он расстроенно поплелся вперед, и его спутники последовали за ним.

К вечеру они подошли к заброшенному сеновалу, где крестьяне хранили сено.

Устроившись там поудобнее, они разожгли костер со всеми возможными предосторожностями. Баврагора уложили поближе к огню, накрыли его тремя покрывалами, чтобы он пропотел и жар спал. Родарио тоже пододвинулся поближе к костру, лишь Джерун дежурил у входа, позволяя остальным позаботиться о больном.

Все сгрудились вокруг Баврагора.

— Ничего страшного. — Закашлявшись, Баврагор сплюнул комок запекшейся крови. Его дыхание участилось и стало свистящим, состояние быстро ухудшалось. В тепле ему вовсе не стало лучше. — Дайте мне глотнуть водки, и все пройдет.

— Это не простуда, — убежденно заявил Боиндил, поднимаясь. — Должно быть, это заражение. Оно может распространяться и под кожей, хотя рана уже давно зажила.

— Нет, рана заросла чисто, — раздраженно возразила Андокай.