Повелитель Ночи
Шрифт:
Большинство жителей этого города никогда не видели неба.
Улей пронизал пространство шишковатым суставом. Окутанный облаками и блестящим намерзшим льдом, он напоминал перевернутую сосульку, источенную временем и погодой, с выступающими башенками и шпилями. Яростные бури Эквиксуса оставляли глубокие следы на поверхности улья, украшая город с прихотью сумасшедшего архитектора.
Огромная кроваво-красная молния протянула шипящие зигзаги в вышине, заставив небо загореться сиянием, озарившим пустоши на многие километры вокруг. Неосвещенное лицо планеты, синхронно с орбитальным годом, оставалось всегда темным и холодным. На его фоне фабрики извергали огонь из высоких труб, а погрузочные площадки
Более яркие картины пси-прикосновений жизни города проплывали в сознании псайкера, словно щупальца анемонов. Двести миллионов душ, двести миллионов свечей псионического света. Такие же яркие и хрупкие.
Мита отвернулась, не в силах вынести столь яркого зрелища, и сосредоточилась на их маленьком конвое. Четыре транспорта, преобразованные «Саламандры» с широкими гусеницами и вышками прожекторов, неслись по льду с опасно высокой скоростью. В трех ехала свита инквизитора, поблескивая разнообразными плащами, трепещущими на ветру, а в первом — команда местных слуг закона, Префектус Виндиктайр, вперивших прорези своих шлемов в попутчиков и не испытывающих большого восторга по поводу их вмешательства. Официально Префектус являлась независимой организацией под крылом Адептус Арбитрес, но между имперскими офицерами существовал определенный дипломатический компромисс. Мита Эшин догадывалась, что присутствие инквизитора не было инициативой людей из Префектуса, но не представляла того храбреца, который отказался бы от помощи Каустуса.
Сам инквизитор расположился вместе с ней на замыкающем транспорте, с лицом и сознанием одинаково непроницаемыми. Он давно обучил свиту прикрывать собственный ум от псайкеров — там, где умы оперативников сверкали для Мины яркими маяками, его сияние виделось приглушенным и защищенным.
Инквизитор стоял со скрещенными на груди руками, не обращая внимания на холод, только шевелящиеся пальцы разрушали иллюзию грозной статуи, задрапированной роскошными тканями. Мина с удивлением осознала: она по-прежнему ничего не знает о хозяине. За то короткое время, что она служила у Каустуса, псайкер смогла разузнать лишь одно: все, что рассказывают о нем легенды, — ошибочно. Инквизитор обладал репутацией, пылающей не тусклее, чем город-улей за их спинами, кроме того, он грамотно ею пользовался. То, что Каустус смог раскрыть великие заговоры и сокрушил пришельческую ересь всюду по всему сегментуму Ультима, она не сомневалась. Но что все деяния, как утверждают мифы, инквизитор совершил с благородством и честью, а то и с героизмом, Мита Эшин сильно сомневалась. Жестокость и героизм редко уживаются вместе.
Псайкер начала службу экспликатором Инквизиции непосредственно после окончания Схоластиа Псайкана на Эскастел Санктусе. Была отобрана мастерами, считающимися опытными в сопротивлении ереси без применения ритуала Укрепления Души. Церемония требовала младших псайкеров. Мита со смутным отвращением помнила саму процедуру вербовки. Голые и лишенные волос, юные избранники дрожали в глубоких пещерах, слуга скользили между ними, подгоняя и подталкивая. Она помнила позор, смешанный со скрытым облегчением, когда стоящих рядом с ней претендентов одного за другим уводили плоские механизмы, посланные новыми хозяевами. Мита знала, что их распределили среди офисов Муниторума или Администратума, правда, многие шептались, будто других направили непосредственно в Адептус Астартес.
Никто не рассказал о четвертой возможности.
Мита Эшин была отобрана Ордо Ксенос, ордосом Священной
В двадцать пять она оставила мир-крепость Сафа-ур-Инкис, присоединившись к свите инквизитора Петры Лево, будь благословенно ее имя. После чего в течение шести лет получала… удовольствие.
Она была свидетелем зачистки некронтирских мегалитов на Луне Пастора. Приложила руку к уничтожению Ваагх-Шалказа, когда победила марионеточных шаманов вождя. Взяла верх над магалами-примациями во время восстания генокрадов в Маркандских Проливах. Сожгла разум Демагога Хруддов в Плеанарской кампании. Заслужила ранг дознавателя в тридцать, после суровых испытаний мятежа на Йилире. Удостоилась упоминания в Конгресиум Ксенос за захват поющего меча у эльдарского колдуна.
Мита занималась различными делами. Она искала — и получала славу, которой так жаждала, а история ее свершений украшала ленты, которые псайкер вплетала в волосы.
Она жила полной жизнью.
И за неделю до тридцать первого дня рождения ее хозяйка погибла — глупо, бессмысленно, в подлой перестрелке на Эрасуле Девять.
Все изменилось. В одну секунду Мита Эшин стала никем. И когда все запросы и приказы были отданы, она обнаружила себя подчиненной новому хозяину и переброшенной в другую часть Вселенной.
Смотря вперед, в мельтешащий снег, где расположилась огромная фигура нового хозяина, Мита задавалась вопросом: как долго — если такой срок вообще есть — ей придется забираться на высоту прежнего положения? Попробовав на вкус мысли окружающих, в чьих умах роились желания выделиться и вознестись на самый верх, она с мрачной уверенностью поняла, что путь не будет легким.
Место крушения было таким же пустынным и хаотическим, как и в трансе псайкера. Ужасно увидеть машину всесокрушающей мощи, космический корабль, в таком разрушенном и жалком виде. Снег уже засыпал высокие башни и командные мостики, виднеющиеся искореженные палубы напоминали кости мертвеца, выступавшие из реки.
И все же это была могущественная вещь, в каждой древней колонне и пластине чувствовалась великая печаль и горечь. Мита провела пальцем по матовой переборке, оглянувшись на остальных членов свиты, однако если те и разделили ее почтительную дрожь, то ничем себя не выдали. Хотя поиск велся со странной осторожностью, слуги инквизитора напоминали грабителей, вторгшихся в мавзолей.
Виндикторы обменялись лишь несколькими словами со своими незваными помощниками, неуклюже прокладывая путь по снегу к дыре в борту корабля, обшаривая пространство мощными лучами света. Инквизиторская свита, наоборот, споро втягивалась через зияющие трещины с трех направлений, будто личинки, вгрызающиеся в гнилую плоть. Время от времени на коротких волнах вокс-передатчиков раздавались сухие доклады-комментарии. Каустус неторопливо расхаживал неподалеку от судна, слушая доклады и позволяя миньонам разнюхивать от его имени.
Мита в нерешительности переминалась позади, не зная, стоит ли взять на себя ответственность и присоединиться к поиску. Что делать: ожидать команды или зарабатывать авторитет? Произведет ли на него большее впечатление инициатива или лояльность и полное повиновение? Без знания особенностей характера Каустуса любое действие может привести к провалу… или полному успеху. Не способная проникнуть в мысли инквизитора и прочитать выражение его лица, Мита никак не могла найти нужное решение.
— Есть ли выжившие? — внезапно спросил он, сведя пальцы вместе.