Повелитель полуночи
Шрифт:
— То же самое говорят о погоде в Техасе.
Когда они прибыли на Эгг, Гвинн двинулась по острову уверенным шагом. Логан держался рядом, внимательно рассматривая окружающих.
На них мало кто обращал внимания. Видимо, Логан сошел за своего.
Он заметил нескольких мужчин одетых в килт, но их килты отличались от его. Более современные, как сказала бы Гвинн. Старые Логану нравились больше.
Он глянул вверх и нахмурился при виде тяжелых облаков низко висящих в небе.
— Приближается буря.
— Полагаю, потребуются два бушлата, —
— Плотный шарф и перчатки, я бы сказал.
Она искоса глянула на него и ухмыльнулась:
— Готов для очередного шоппинга?
— Э-э…
Ее смех разнесся вокруг Логана, снимая тяжесть с его сердца.
— Ага. Я так не считаю. Большинство парней скорее что-нибудь сделают, чем отправятся за покупками. Не переживая, я и так уже поняла, что мне требуется одежда потеплее. Сегодня что-нибудь прикуплю.
— Мы можем приобрести все, что тебе нужно. — Он понимал, что она замерзнет, стань на улице чуть холоднее, а так как на дворе стоял декабрь, холода будут лишь крепнуть.
Гвинн усмехнулась, ее дыхание вырвалось облачком пара.
— Кажется, вчера было меньше народу.
— Близится шторм, который принесет с собой снег. Много снега, судя по облакам.
— На Рождество я всегда загадывала, чтобы пошел снег там, где жила. Иногда, если нам везло, каждые десять лет или около того, мы получали парочку неожиданных снегопадов. Снежинки таяли, как только касались земли.
— Рождество? — переспросил Логан. Он многому научился у нее, и даже у компьютера, но, видимо, ему предстояло усвоить еще больше.
— Ага. Это когда мы празднуем день рождение Иисуса. Мы украшаем наши дома разноцветными огнями. Внутри домов мы устанавливаем деревья, которые тоже украшаем огнями и украшениями, после чего кладем под них наши подарки друг другу. А в рождественское утро обмениваемся ими.
— Понятно. — Хотя в голове Логана не укладывалось все, что Гвинн пыталась ему объяснить. Девушка опять рассмеялась, и он понял, что ему нравится звук ее смеха.
— Я покажу тебе фотографии на лэптопе, когда мы вернемся в гостиницу. Это поистине пора волшебства. Песни, приветственные восклицания, вечеринки, и распродажи.
Настала очередь Логана смеяться.
— Полагаю, тебе нравится делать покупки.
— Как и большинству женщин. В основном я просто смотрю. У меня довольно дорогостоящие запросы, так что я редко позволяю себе купить то, что хочу.
Логан нахмурился, не понимая, как она может столь беззаботно об этом говорить.
— Выходит, ты не можешь позволить себе купить то, что тебе нужно?
— «Надо» и «хочу» — две разные вещи, Логан. У меня есть все, что мне нужно и даже больше. Захоти я, скажем, сапоги от Джимми Чу, которые будут обалденно смотреться с моим кашемировым платьем, я убью несколько месяцев на их поиски.
Он понимал все, что было связно с желаниями. Разве не хотелось Логану вернуться в прошлое и изменить свое решение отправиться к Дейрдре? Разве он не жалел, что не внял крикам своего
Маленькая ладошка Гвинн коснулась его руки, Логан поднял глаза и понял, что престал идти.
— Ты в порядке?
Участие в фиалковых глазах Гвинн ослабило вину, что начала душить его.
— Да.
— Пойми, не хорошо все держать в себе. Я делала так же, и это чуть не погубило меня.
Логан не мог себе представить, чтобы Гвинн страдала от какого бы то ни было чувства вины. От нее исходило ощущение безмятежности и чистоты. Такие люди, как Гвинн не совершают таких же ошибок, какие совершил Логан.
— Как ты справилась с этим?
— Было время, когда мы с отцом не разговаривали, — сказала она, начав опять ходить, но уже более медленно. — Я была возмущена тем, что он всегда пропадает в университете. Мне казалось, что он больше озабочен своими исследованиями, чем своей семьей. Множество бессонных ночей я лежала и слушала, как плачет мама, когда он опять не приходил домой.
— Он оставался в университете?
Гвинн кивнула.
— В его кабинете был диван, на котором он спал, шкаф полный одежды, и прочее. Это был его дом, дом, в котором он бывал чаще, чем в нашем. Когда я стала подростком, мое возмущение переросло в ненависть. Всегда были лишь моя мама и я. Мы всегда были одни.
— Вы двое были близки. — Логан видел, как она улыбается, упоминая мать.
— Да. Мы всегда были вместе. Неважно, как много ночей или недель проходило без моего отца, она всегда бывала радостно взволнована, когда он наконец-то наведывался домой. Я никогда не понимала ее. Она говорила мне, что любит его. Словно это как-то компенсировало его отношение к нам.
— Разве он не общался с тобой?
— Ничего подобного. Я всегда была на заднем плане. Он выводил маму в свет или приносил ей домой небольшой подарочек, приговаривая, как сожалеет, и что в следующий раз так не задержится. А на следующее утро он уходил.
Чем больше Гвинн говорила, тем все меньше Логану нравился Гари Остин.
— Пять лет назад, мама стала чувствовать себя обессиленной. Это было так не похоже на нее. Она всегда была неуемной, всегда что-то делала. Прошел год и все стало только хуже. К тому времени я жила отдельно, но оставалась с ней, чтобы убедиться, что она поела. Она едва могла вставать с постели. Именно тогда я узнала, что папа не наведывался к ней в течение трех месяцев. Я собиралась позвонить ему и сказать все, что думаю…
— Но она попросила тебя не делать этого, — завершил Логан.
Гвинн взглянула на него и печально кивнула.
— Она сказала, что не хочет, чтобы он увидел ее в таком состояние. В конечном счете я убедила ее сходить к врачу. Оказалось, у нее лейкемия. Целый год она болела и не принимала лекарства, Логан.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить, слышал ли о такой хвори.
— Что такое лейкемия?
— Рак костного мозга. Болезнь прогрессировала настолько, что даже пересадка костного мозга уже не смогла бы помочь.