Повелитель разума
Шрифт:
“Толкну угрюмого ублюдка”
Эта мысль вылетала раз за разом из его головы, окрашенная алой злостью, и устремлялась ко мне, растворяясь через пару метров.
Ну да, как же. Мы встретились взглядами и он резко свернул, в него врезался другой ученик и они начали ругаться. Я ушёл дальше — мне нет дела до мелких потасовок.
Тот толстяк, которого я спас, пытался открыть шкафчик трясущимися руками. Я прошёл мимо. Очередной неудачник, который, если хватит мозгов, сбежит из Низин при первой же возможности. Не уверен, что она у него будет.
Прозвенел звонок. Старый
Я смыл грязь и кровь с рук, привёл себя в порядок. Одежда сильно чище не стала, но хоть что-то. Не привык я к такому. В моей родной школе совсем другие порядки.
Если бы… Если бы не…
Нет, сейчас не буду об этом. Надо найти того, кто мне нужен. Я посмотрел в зеркало, натянул маску отрешенности, вышел в коридор и отправился в класс. Надеюсь, тот, кто стоит за той троицей долго себя не заставит ждать.
Повезло мне с ними. Думал дольше буду искать зацепки.
Когда я вошёл, учитель записывал у доски крупными буквами слово «Дисциплина». Я спокойно прошёл, выбрал свободное место и уселся за последнюю парту. Полноватый мужчина в очках глянул на меня. Он что, учился хмуриться у директора? Или это профессиональная деформация? Его желание спросить, кто я такой, читалось так же отчетливо, как и то, по каким причинам он выбрал именно это слово, чтобы потратить на него мел. Мы несколько секунд играли в гляделки, а потом он отвернулся и продолжил говорить.
— Если мы разобрались с опозданиями, — половина класса дружно посмотрела в мою сторону, думая о том, почему на остальных наорали, а меня проигнорировали, — то перейдем к теме урока. Объявление о независимости городов и установление демократии.
Первый урок история. Ну отлично.
Учителю не повезло. Если его кто-то и слушал, то в рамках исключения. Большинство шептались, обсуждая меня и отчётливые следы крови на одежде. Учитель предпочел игнорировать это. От него воняло усталостью и раздражением. Он не хотел злиться, но не знал, что с этим поделать.
Здесь же находился тот толстяк. Он смотрел на меня со страхом. А ещё потел и вертел задницей на стуле. Сидел он на три ряда впереди меня, так что я мог в подробностях рассмотреть его взмокшую спину. Запах пота был настолько едок, что чувствовался в конце класса. Кажется, он из тех, кто не в курсе о существовании дезодоранта и личной гигиены.
Соня тоже сидела в классе. Обещанную экскурсию она мне так и не устроила. Я сослался на то, что надо отметиться у директора. Девушка не настаивала. Изображала из себя пофигистку, которой плевать на всё и всех. Возможно, это мудрое решение. Иначе здесь не выжить.
Учитель замолчал. Завис лицом к доске. Его сердце начало биться чаще, и он повернулся, задал вопрос одному из учеников, чтобы скрыть
Глянул на Соню. Та достала альбом и начала рисовать что-то. Простая картина причинила боль, и я привычно загнал эмоции поглубже.
Нельзя спешить. Нельзя срываться. Я должен действовать аккуратно.
Тема мне знакома. В нашем квартале обучали куда лучше. Весь урок я скучал, изучая тех, в чей класс попал. За пару минут до того, как прозвенел звонок, Соня впервые посмотрела на меня и подняла альбом, показывая. Она нарисовала меня во время драки. Точнее, то, как я получаю по лицу и отлетаю назад.
Когда прозвенел звонок, молча встал и отправился на выход. Внезапно толстяк тоже подскочил, пробежал через весь класс и преградил мне путь.
— Чувак, спасибо…
— Отвали, — бросил я ему и вышел в коридор.
Соня подкрадывалась ко мне, хитрая лисица. А может, и волчица, но это авансом.
— Сэндвичи с собой — это так мило. Мамочка делала? — спросила она с издевкой.
Если бы я заранее не почувствовал, что она хочет найти меня на большой перемене и что её внимание направлено в мою сторону… Если бы не ощущал, что свои интерес она всячески скрывает, то отнесся бы к словам иначе.
— Сам сделал, — ответил ей. — Хочешь?
— Что в них?
— Мясо, какая-то зелень, сыр.
— Что ты делаешь в нашей дыре, Курт? — присела она рядом и взяла один из двух сэндвичей. Понюхала, откусила небольшой кусочек, осталась довольна, хоть и не показала этого, а потом укусила с жадностью.
— Теперь это и моя дыра.
— Почему перевёлся?
— Так вышло.
— Унылая отмазка, — сказала Соня с набитым ртом.
— А ты сама что здесь делаешь?
— Знаешь, ты первый, кто это спросил. Наверное… существую. Как и все остальные.
— Отсиживаешь срок?
— Типа того, — хмыкнула девчонка.
— А дальше что? Есть большие планы по покорению мира? Или тихо сгниешь в Низинах?
— Сгнить в низинах — звучит почти как клевый план.
— Значит, ты из тех, кто не думает о будущем, — кивнул я, поедая свою часть обеда.
— Здесь сложно думать о будущем. Если задержишься у нас, то поймешь.
— Кажется, ты что-то говорила про то, что мне бы до конца недели дожить.
— Ты обидел пчёлок. Странно, что они ещё не избили тебя, не запугали, не пырнули ножом или не засунули твою голову в унитаз.
— А что, бывало и такое?
— Что именно? Тебя больше удивляет нож или голова в унитазе?
— Так сразу и не скажешь.
— Кстати, помяни чертей, они и появятся.
Соня посмотрела на троицу, что вынырнула из-за угла и направилась в мою сторону. Дерзкие, полные решимости, накрученные по самую макушку. Я не шелохнулся, продолжив есть.
— Соня! — крикнул их главный. — Свалила нахер!
— Сам свали, урод! — огрызнулась она моментально.
Парень от этого растерялся и остановился, но ненадолго. Он слишком накручен. И правда, пчёлки. Эмоции так и жужжали вокруг них.