Повелитель снежный

Синякова Елена

Запрыгиваю на него и сажусь, вытягивая ноги и видя, что на камне остались кровавые следы мои, потому что из стоп кровь сочится и так больно, что рыдать и выть хочется, а я молчу, припадая к камню, ощущая аромат мороза лютого и сквозь слезы улыбаясь, что теперь не одна я, и не страшен мне жар земли, ведь камень этот никогда не нагреется.

Я и проснулась со слезами, подскакивая и откидывая от себя одеяло, чтобы на ноги свои взглянуть и убедиться, что это был всего лишь сон и ничего больше, даже если впервые я запомнила его так четко, что самой тошно было. Словно все это на самом деле

со мной случилось, только вот как и когда я не понимала или успела забыть.

Понимая, что бабушка уже проснулась и солнце заглядывает в окошко, пытаясь отодвинуть шторки, я искала ее глазами в пустом доме, горя желанием рассказать про свой странный сон и расспросить еще раз про тех, кого она называла старыми богами, а еще про камень тот, что я видела, будто наяву.

Подскакивая с кровати, как была в одной ночной сорочке на обнаженном теле и с растрепанными волосами, я кинулась к двери, слыша голос бабушки на улице, которая кур зазывала и кормила, и вываливаясь на порог, горя желанием поскорее все разузнать.

Вот только ждало меня такое удивление, что все мысли из головы повыскакивали!

Выбежала я на порог, где капели стучат по дереву, наступила случайно стопой в рыхлый снег, что еще полностью с земли не сошел….а холода не чувствую!

Вот так раз!

И ведь смотрю на свою ногу, и головой понимаю, что почти обнаженная стою, а даже дрожь по телу не проходит от утреннего холода ранней весны, будто все тело мое закалилось от жара странного сна.

Не веря себе и в происходящее, я спустилась с деревянных ступеней на землю, встав двумя ступнями в снег – ничего!

Ни холода, ни озноба!

Только ощущаю, что под коркой снега вода собирается и что она холодная должна быть, но почему-то не для меня.

– Дочка! – ахнула бабушка, когда увидела меня, всплеснув руками, - В таком виде и на улицу! Простудишься ведь!! Быстро в дом беги и на печь залезай!!

Чудеса какие-то, да и только!

Я даже не знала бояться мне или радоваться тому, что снова происходит со мной что-то странное, снова думая о голосе, и надеясь, что может сегодня ночью он вернется, и снова я засияю в ожидании той минуты, когда солнце сядет за горизонт и тьма даст мне самое желанное.

Даже настроение поднялось, и улыбаться захотелось, когда я помахала рукой встревоженной бабушке, приподнимая подол сорочки и забираясь на крыльцо снова, не торопясь сбегать от этого странного утра, чьей мороз меня больше не касался, когда услышала, как ахнул кто-то глухо.

Не пришлось искать глазами долго, когда я смущенно влетела в дом, поспешно закрывая за собой двери, потому что увидела за забором ошеломленно застывшего парня, что смотрел на меня приоткрыв рот и полыхая своими глазами бесстыжими.

Сына кузнеца местного.

Все подруги мои считали его главным красавцем на деревне, вздыхали, рыдали, во снах его видели, а он ходил, как гусь важный, упиваясь девичьими слезами, и не обращал особого внимания ни на кого из них.

Вот сейчас и мое сердце застучало громко и истерично, но не от красоты его лица или густых волос цвета спелой пшеницы, а от испуга.

Неужели он понял, что я холода не чувствую?!

А иначе почему смотрел так, что

меня в дрожь кидало?

Если расскажет на всю деревню, что он видел, что я делать буду? Как отрицать?

Еще посчитают меня сумасшедшей и проклянут, будто и без того у нас с бабушкой проблем не было!

Пока была маленькой, мне казалось, что все хорошо ко мне относятся и вроде как была обычным ребенком среди остальных детей, и лишь сейчас стала понимать и видеть, как смотрят на нас люди, как шепчутся за спинами.

В глаза никто не смотрел, если я оборачивалась и ждала, что мне скажут открыто. Не говорили.

Только продолжали шептать в спину, что мать моя сгинула, оставив меня на руках бабушки.

Понимаете?

Не погибла.

Не умерла.

Не утонула.

Не пропала или потерялась, а именно сгинула.

Странное и страшное слово, в которое можно было при желании вложить любой смысл. Вот только как бы я не спрашивала бабушку о том, что случилось с мамой, видела, как в ее глазах начинала полыхать боль и ненависть, которые меня от души пугали, потому что не должны так родители реагировать на вопросы о своих детях, а бабушка так ничего и не отвечала.

– Замерзла? – бабушка поспешно вошла в дом, хватая меня за ладони и сжимая их своими теплыми морщинистыми ладонями, - Зачем выбежала на улицу в таком виде то? Испугалась чего?

Я пыталась улыбаться и качала головой, нахмурившись, когда бабушка вдруг выдохнула приглушенно:

– Закончилась зима, теперь и бояться нечего!

– О чем ты, баб?

– Про морозы, дочка, про морозы, - поспешно отвела она глаза, отпуская мои руки, и поспешив снять дубленку, чтобы пройти в дом.

Странно все это было, или после сна этого мне все казалось каким-то не таким.

5 глава

Где тебя приняли так, что который векМне не найти отголоска твоей кантаты?Падают с неба и манна, и мёд, и снег -Что мне до них, если ты обрубил канаты?"Радуйся малому..." - к чёрту твои слова!Карты, мундиры, моря, океаны - клетка.Воском стекает вечность в ладонь стола,Солнце горит отчеканенной в ночь монеткой -Точно фальшивой... Распродан монетный двор,Судьи пьяны, как сапожники в день получки,Срезаны лилии, неба прожжён узор.Кто не дошёл до вина - тот дошёл до ручки.Где тебя спрятали, бог мой, в какой стране -Маленьким, злым, обречённым на жертву зверем?Я сосчитаю до трёх, повернусь к тебе.Не убегай и не прячься. Я верю, верю...

Снежный рыцарь.

Думала пройдет день, отпустит меня сон и все встанет на свои места, да только ничего не изменилось…и голос не вернулся ночью, чтобы рассказать мне о том, почему я теперь холода не ощущаю. Это меня больше всего расстраивало.

Чтобы проверить свой дар новый, я даже в погреб залезала, стоило только бабушке за порог выйти! Уж там то всегда было холодно, и, вставая босыми ногами на голую землю, я все ждала, что покроюсь мурашками и полезу обратно, чтобы укутаться в одеяла и стучать зубами до тех пор, пока не согреюсь, но ничего такого не происходило – влажную землю чувствовала, но только не холод.