Повелители стрел

Иггульден Конн

Бортэ повернулась к Джучи и нахмурила брови, увидев сердитое лицо сына.

— Ты ничего не ел, маленький воин.

Тот шмыгнул носом, и Бортэ придвинулась ближе.

— А не араком ли от тебя пахнет? — строго спросила она.

Джучи виновато потупился и сел, подтянув колени к подбородку, словно защищаясь.

— Может быть, — заметил Чагатай, довольный, что брату вот-вот влетит от матери. — Ему дали попробовать, а его потом стошнило на траву.

— Заткнись! — закричал Джучи, вскочив на ноги.

Бортэ

схватила сына за руку. Она легко справилась с мальчуганом. Чагатай ухмылялся.

— Он злится потому, что утром сломал свой любимый лук! — выпалил Джучи. — Отпусти меня!

Бортэ звонко шлепнула Джучи по щеке и толкнула обратно на одеяла. Удар был несильный — мальчик поднял руку к лицу не от боли, а от изумления.

— Целый день вы только и делаете, что ссоритесь между собой, — упрекнула она сыновей. — Когда же наконец вы поймете, что вам нельзя грызться, подобно щенкам, на глазах у всего племени? Думаете, отцу это понравится? Если я ему расскажу, он…

— Только не говори ему! — испуганно перебил Джучи.

Бортэ тотчас смягчилась.

— Не скажу, если вы будете работать и вести себя как следует. Отец ничего не оставит вам в наследство только за то, что вы его дети. Разве Арслан его родственник? Или Джелме? Если сможете вести людей за собой, отец вас выберет, но не ждите, что он предпочтет сыновей более умелым воинам.

Оба мальчика уставились на мать, затаив дыхание, и она вдруг с удивлением поняла, что раньше никогда так с ними не разговаривала. Сыновья внимали каждому ее слову, и Бортэ решила продолжить, пока они не отвлеклись на пустяки.

— Ешьте и слушайте, — сказала она.

К ее удовольствию, дети пододвинули к себе миски и стали торопливо поглощать уже остывшее мясо. Они не отводили от матери взгляда, ожидая, когда она заговорит снова.

— Я думала, отец уже вам все объяснил, — пробормотала Бортэ. — Если бы он правил каким-нибудь захудалым племенем, то, возможно, старший сын получил бы его меч, коня и несколько нукеров. Отец сам когда-то ждал такого же наследства от вашего деда, Есугэя, хотя старшим был его брат, Бектер.

— А что случилось с Бектером? — спросил Джучи.

— Отец с Хачиуном его убили, — охотно сообщил Чагатай.

Бортэ поморщилась, увидев, что старший сын недоверчиво распахнул глаза.

— Правда?

Мать тяжело вздохнула.

— Расскажу в другой раз. Не знаю, от кого Чагатай это слышал, но лучше бы он поменьше собирал сплетни у костров в улусе.

Чагатай ухмыльнулся и энергично закивал головой за спиной матери, радуясь, что удалось смутить брата. Бортэ заметила и ухмылку, и кивки и бросила на сына суровый взгляд.

— Ваш отец не какой-нибудь мелкий нойон с далеких гор, — произнесла она. — Под его началом племен больше, чем пальцев на руках. Неужели вы думаете, что он передаст бразды правления слабаку? — Бортэ повернулась к Чагатаю: — Или глупцу? — Качая головой, она продолжала: — Конечно нет. У него есть младшие братья, у которых тоже есть сыновья. Может, следующим ханом станет кто-нибудь из них, если отцу не понравится, какими вы вырастете.

Джучи опустил голову, задумавшись над словами матери.

— Я лучше всех управляюсь с луком, — тихо проговорил он. — А мой конь медленно бегает потому, что слишком мал. Когда у меня будет лошадь как у взрослого, я стану ездить быстрее.

Чагатай презрительно фыркнул.

— Я говорю не о воинских умениях, — сказала Бортэ, начиная сердиться. — Я вижу, что из вас обоих выйдут хорошие воины. — Пока мальчишки не загордились от редкой похвалы, она добавила: — Отец посмотрит, можете ли вы командовать людьми и быстро принимать решения. Видели, как он возвысил Субудая — сотником его сделал? Хотя юноша и не знатного рода, отец ценит его ум и сноровку. Конечно, Субудая еще не раз испытают в бою. Из него получится хороший командир, а ведь он еще почти мальчик. Он поведет в бой тысячу, а может, и десять тысяч воинов. А вы сумеете?

— А почему бы и нет? — тут же ответил Чагатай.

Бортэ повернулась к нему:

— Когда ты играешь с друзьями, на кого все смотрят? Слушают ли они тебя или же ты делаешь, что захотят другие? Хорошенько подумай, ведь многие заискивают перед тобой из-за твоего отца. Подумай о тех, кого уважаешь. Они с тобой считаются?

Чагатай закусил губу, размышляя, а потом пожал плечами.

— Некоторые. Они еще маленькие.

— А с чего бы им слушать тебя, коли ты целыми днями дерешься с родным братом? — настойчиво продолжала Бортэ.

Эта мысль оказалась для Чагатая слишком сложной. Надувшись, он задрал подбородок и пренебрежительно бросил:

— Джучи они точно не будут слушаться, хотя он думает по-другому. Никогда не будут.

— Неужели? — мягко спросила мать. — И почему же они не пойдут за твоим старшим братом?

Чагатай отвернулся, но Бортэ с силой схватила сына за руку. Мальчик не заплакал, хотя на его глазах выступили злые слезы.

— С каких это пор, Чагатай, у тебя секреты от родной матери? — осведомилась Бортэ резким голосом. — Почему другие мальчики не будут слушаться Джучи?

— Потому что он татарский ублюдок! — закричал Чагатай.

В этот раз оплеуха, которую Бортэ отвесила сыну, была куда тяжелее. От удара голова Чагатая дернулась, он опрокинулся навзничь и, ошеломленный, зарыдал в голос. Из носа мальчика тонкой струйкой потекла кровь.

За спиной Бортэ раздался тихий голос Джучи.

— Он им все время говорит об этом, — угрюмо произнес мальчик.

В его словах было столько горечи и отчаяния, что Бортэ захотелось заплакать от жалости. Громкий рев Чагатая разбудил младших сыновей, и они тоже начали всхлипывать, не понимая, что происходит.