Повелители теней
Шрифт:
С крыши спускался еще один отряд наемников, значительно превосходящий силы небольшого авангарда Таврика. Страх и отчаяние охватили юношу, он едва не поддался им. «Попались, — подумал он. — Попались из-за меня…»
Когда наемники были уже совсем близко, Эйгил заговорил:
— Мы здесь, чтобы умереть за тебя, повелитель. Встретим их лицом к лицу!
— Сражайся и живи, Эйгил! — воскликнул Таврик, когда знаменосец и еще пятеро подошли к нему и встали плечом к плечу. Он смотрел, как сокращается расстояние между ними и первыми рядами наемников, ощущая свою беспомощность. Потом заметил
Верхушка перекладины, державшей лампы, упала на лестницу с тяжелым деревянным звуком и на миг замерла. Потом ее конец начал медленно сползать, скрежеща по камням. Таврик посмотрел через перила и замер, увидав Кролаза, который, ловко балансируя и проявляя чудеса акробатического искусства, мчался вверх по импровизированной лестнице.
Пока Таврик перехватывал меч своей металлической рукой, Кролаз преодолел последние несколько шагов, прыгнул и выбил у Таврика из рук меч. В рядах наемников не возникло ни малейшей заминки, они начали наступать. Но пока их командир замахивался своим мечом в украшенной пауком руке, отчаяние придало Таврику сил, он быстро выставил вперед свою искусственную руку.
Металл ударился о металл, полетели искры. Ненависть подпитывала его силы, он сомкнул свои неживые пальцы вокруг лезвия вражеского меча и переломил его пополам. На лице Кролаза отразились изумление и гнев, но он все еще рвался в бой, стараясь задеть Таврика обломком меча.
Он размахнулся и опустил обрубок на плечо юноши. Основную тяжесть удара принял на себя кожаный доспех, но боль была сильна. Теряя сознание, Таврик рухнул на ступени.
Он не слышал страшных криков своих воинов, окруживших его живой стеной. Его чувства погрузились в какое-то тенистое безмолвие, которое удерживало его от возвращения в мир, но в то же время не позволяло ему кануть в небытие. Но он был здесь не один, кто-то еще присутствовал в этом месте, неуловимый, незаметный…
«Ах, глупец…»
Ему в нос ударил тяжелый запах прелой листвы…
«…сын глупца…»
…запах земли, корней, гниения, ароматы леса и болота…
«…твоя ненависть ничему не послужит, твоя смерть ничему не послужит. Служит знание, служит преданность, служит подготовленность. А теперь слушай и учись…»
Новые впечатления нахлынули на Таврика, делая его жертвой (руки связаны за спиной, ноги тоже связаны, рот заткнут кляпом, а сам он закрыт куском тяжелой ткани), потом наблюдателем (запряженная в телегу лошадь, темный переулок, слабо шевелящаяся фигура на телеге, почти незаметная, зеленоватое платье, длинные светлые волосы).
«Таврик, помоги… прошу…»
Алель! Он ощутил структуру ее мыслей, глубоко запрятанный ужас и наркотическую слабость, наполняющую свинцовой тяжестью ее руки и ноги и затуманивающую мысли.
— Где ты? Кто…
«Они… они схватили меня сразу за пределами Уметры… одурманили меня зельем… вспомни то утро… белая башня, солдаты. Всадники…»
Но ее силы иссякли, он почувствовал, как распались на части ее мысли, и ее присутствие исчезло, а он очнулся от боли…
— Нет, стойте, он еще жив!
Прорвавшись через застилающий глаза туман, он узнал Командующего Мазарета, склонившегося над ним. Битва закончилась, были слышны лишь стоны раненых и крики умирающих. Таврик по-прежнему ощущал в плече невыносимую боль, а в голове был туман, но он поборол его, не позволяя себе снова впасть в забытье, и заговорил:
— Она здесь!
— Не утомляйся, — перебил Мазарет.
Послышались чьи-то шаги — это был Кодель.
— Кто здесь?
— Алель! — почти закричал Таврик. — Ее схватили, она здесь, в Седжинде. Мы должны спасти ее.
Мазарет с Коделем переглянулись, потом внимательно выслушали рассказ Таврика о его странном видении. Взгляд Командующего стал странно пристальным в том месте рассказа, где шла речь о голосе и запахах леса; командир Детей Охотника выслушал всю историю спокойно. Когда Таврик завершил свое повествование, Мазарет вскочил на ноги:
— Если ее похитители захотят уехать, они двинутся через северные или через восточные ворота. Я пошлю патрули и туда и туда, ни одна повозка или телега не пройдет без осмотра, обещаю. — Он коротко кивнул Коделю и поспешил вниз по ступеням, на ходу отдавая приказы.
— Отличный парень! — произнес Кодель. — Он совсем не удивился, когда узнал, что ты и твои последователи вырвались вперед. Даже моего друга Оружейника поразил твой порыв, хотя он, как и я, признал, что у тебя есть качества, необходимые хорошему полководцу: интуиция и везение.
— Кодель, — позвал Таврик, — что случилось с главой наемников, с Кролазом?
Кодель перегнулся куда-то через него и вытащил какой-то предмет. Это оказалась разодранная и окровавленная перчатка из змеиной кожи и кусок рукава с пауком.
— Я слышал, что ты ему предложил. Это было больше, чем он заслуживал. Жаль, что он сделал неверный выбор.
— Он не был похож на злодея, — взволнованно произнес Таврик. — Мне кажется, я почти полюбил его, хотя он и был моим врагом.
— Ничего удивительного, — ответил Кодель, холодно улыбаясь. — Враг никогда не предаст тебя, он может тебя только убить.
ГЛАВА 23
Штандарты подняты,
Кинжал в крови.
Враг знает наши имена,
Он сосчитал и наши стрелы,
Что Время вырвало у нас.
Мы мчимся к краю…
Солнце то скрывалось за тучами, то снова выходило, когда Мазарет покинул здание Главной башни. Первым человеком, которого он увидел, оказался Рал Яррам, поднимающийся по широким ступеням главной лестницы. Они встретились на середине.
— Командующий, — обратился Яррам, прижимая к сердцу ладонь правой руки, — хочу сообщить, что вражеское присутствие в городе больше не представляет опасности. Кроме тех, кого мы убили и захватили в плен, осталось не больше дюжины живых могонцев и горстка наемников, прячущихся по углам. Возможно, они постараются уйти из города под видом местных жителей или рохарканцев из деревни.