Повелители волков
Шрифт:
Когда лагерь погрузился в сон, Ивор всплыл на поверхность, лег на спину, и река понесла его вниз по течению как бревно. Когда огни лагерных костров исчезли за поворотом речной излучины, он выбрался на пологий берег и упал на песок, который все еще хранил солнечное тепло. Его вдруг начала бить дрожь, которую невозможно было унять. Только теперь он признался сам себе, что сильно испугался. И не персов с их разящими стрелами, а соседней промоины, в которой шевелилось НЕЧТО.
«Скитальцев» учили не бояться ни темноты, ни ползучих гадов, ни зверей, ни различных лесных божеств. В отличие от основной массы джанийцев наставники будущих разведчиков не очень верили в
Но что касается воды, то здесь все обстояло иначе. Нередко какие-то чудища утаскивали в речные глубины купающихся детей, и потом никто не мог найти даже их костей. Не исключено, что это были сомы, — рыбаки часто вытаскивали на берег в своих сетях огромных рыбин — а может быть, и что-то другое. Поэтому к реке джанийцы относились с опаской и не забывали приносить жертвы речным божествам.
Когда Ивор заметил опасное соседство, у него душа ушла в пятки. Вздумай неизвестное существо напасть на него, он готов был немедленно всплыть на поверхность. Пусть уж лучше персы убьют его своими стрелами, чем попасть живым в утробу водяного страшилища. А оно, судя по размерам промоины, было огромным. Возможно, это был старый сом, но рассмотреть его Ивору не удалось, потому что вход в промоину закрывали водоросли.
Теперь все осталось позади, и Ивор мысленно поблагодарил Адити за свое чудесное спасение. Он перевернулся на спину и посмотрел на небо. На нем не было ни единой тучки, и яркие звезды опустились так низко, что, казалось, до них можно было дотронуться рукой.
Неожиданно темная тень закрыла звезды, Ивор рванулся в сторону и схватился за нож, но тихое урчание, которое выдал зверь, вмиг успокоило джанийца.
— Гаар… — Он любовно обнял огромного волка за шею. — Нашел все-таки… Как я по тебе соскучился…
Волк не умел говорить, но его теплый язык, которым он начал облизывать лицо Ивора, был понятнее любых слов…
На очередном привале в шатер Дария вошел Мегабаз. Судя по его озадаченному лицу, случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Что за новость на этот раз ты принес? — мрачно поинтересовался царь. — Если она совсем плохая, то приходи завтра. Я устал.
После того как его замысел добыть царскую Хварну и вернуться домой кружным путем потерпел крушение, Дарий заметно поостыл в своем намерении нанести поражение скифам. Теперь он действовал больше по инерции, предоставив решать почти все вопросы своим военачальникам. На него напала апатия, которую он пытался утопить в вине, но это не очень получалось.
— К нам пожаловало посольство саев, — сказал Мегабаз.
Царь оживился — неужели Иданфирс решил сдаться?!
— Где они? — спросил он с нетерпением и надеждой.
— Ждут возле шатра. Позвать?
— Не нужно, — поморщился Дарий. — Я не хочу, чтобы в шатре остался их запах. Иди, я сейчас выйду.
Дарий появился перед скифами во всем великолепии своей царской персоны. Слуги облачили его в пурпурный златотканый кафтан с длинными полами, подпоясанный золотым поясом, украшенным драгоценными каменьями, на поясе висел меч в дорогих ножнах, над которыми изрядно потрудились великие мастера, ювелиры Египта, а на голове, вместо царской парагнотиды, красовалась невысокая — походная — шапочка с золотым персидским орлом. И кафтан, и все остальное соответствовало последним веяниям мидийской моды.
Скифов было четверо — все убеленные сединами воины, лица которых испещрили шрамы. Когда появился царь, они вежливо поклонились, — не слишком низко — но в их глазах он прочитал не покорность, а дерзкий вызов. Стараясь не выдать гнева, который мутной волной ударил в голову, Дарий сказал переводчику:
— Пусть говорят!
— Если будет на то твоя милость, то мы можем обойтись без его услуг, — сказал один из скифов на достаточно чистом персидском языке и кивком головы указал на переводчика-грека.
При этом он одарил переводчика таким презрительным взглядом, что тот невольно отступил назад.
— Да будет так, — ответил царь.
— Наш царь Иданфирс шлет тебе дары… — И скиф передал придворным три искусно сделанные из дерева клетки, украшенные резьбой, и пять стрел с бронзовыми наконечниками.
В первой клетке бился жаворонок, во второй беспокойно металась туда-сюда мышь-полевка, а в третьей совершенно спокойно сидела зеленая лягушка, глупо вытаращившись на Дария.
— Что означают эти дары? — удивленно спросил царя.
— Про то нам неведомо, — ответил скиф. — Мы простые воины. Нам приказали вручить их повелителю Персии, и мы это сделали. Но царь Иданфирс сказал, что если вы достаточно умны, то сами поймете смысл этих даров.
— Это все?
— Нет, царь, не все. У вас в плену находится Марсагет. Царь Иданфирс предлагает поменять его на вашего военачальника Фарнабаза.
Фарнабаз жив! Это была новость, которую никто не ждал, ведь о его пленении скифы не заявляли. Все думали, что с Фарнабаза сняли скальп, а его кости растащили дикие звери. Услышав имя темника, Дарий налился злобой. Никаких обменов! Пусть Фарнабаза хоть в клетку со львами бросят, но он даже пальцем не пошевелит, чтобы освободить военачальника, потерявшего не только лучшую «тьму», но и всех боевых псов, каждый из которых стоит гораздо дороже десятка воинов. Чем Фарнабаз лучше удавленных перед строем дезертиров?
Но шум и оживление среди придворных и военачальников быстро отрезвили Дария. Фарнабаз принадлежал к высшей персидской знати, у него большая родня, много друзей и почитателей, и если царь не согласится произвести обмен, то заработает себе кучу врагов. А там и до заговора недалеко…
— Мы принимаем это предложение, — надменно ответил Дарий с таким видом, словно делал скифам большое одолжение. — Где он?
— Неподалеку, — ответил все тот же скиф; видимо, он принадлежал к знатному роду и возглавлял посольство. — Выделите в сопровождение Марсагета десять человек, и мы произведем обмен. Не волнуйся, царь, — все будет без обмана, — упредил он следующий вопрос царя. — Нам известно, что такое честь. Мы всегда держим слово.
— Артасир! — позвал царь начальника тайной войсковой стражи. — Ты все слышал?
— Да, великий царь, — поклонился Артасир.
— Тогда займись этим вопросом.
— Слушаюсь и повинуюсь!
Скифы и Артасир ушли, а Дарий озадаченно уставился на странные дары Иданфирса. Военачальники и придворные были в таком же состоянии. Наконец царь спросил:
— Кто-нибудь может объяснить, что придумали варвары?
Все молчали. Загадка Иданфирса казалась неразрешимой. Но, как обычно, при любом правителе находятся льстецы, которых хлебом не корми, а дай возможность высказать свою преданность повелителю и заняться славословием. Высшие военачальники были неглупыми людьми, им не нужно было что-то доказывать Дарию с помощью лести, поэтому они помалкивали, а вот тысяцкий-хазарапатиш Оронтопаг, который командовал одним из отрядов «бессмертных», не упустил момент блеснуть если не умом, то преданностью.