Повелители волков
Шрифт:
А затем последовал удар по флангам армии Дария. Деморализованная конница персов оказала слабое сопротивление, и скифы с упоением собирали кровавую жатву. Пошло в бой и племя Жавра вместе с амазонками. Воительницы сражались не хуже мужчин, а временами и превосходили их. Возможно, на их подвиги влияло неприятие мужского пола. Что касается джанийцев, то за ними невозможно было уследить. Казалось, что у любого из них не две руки, а четыре, и в каждой меч. Они прошли насквозь «железную» конницу Дария, оставляя после себя кровавые просеки, усеянные мертвыми телами знатных персов. Точно так же они вернулись и назад.
Тем временем персидская пехота, оправившись от потрясения и повинуясь командам военачальников, двинулась на скифов. Яростный Дарий, прокусивший нижнюю губу до крови, приказал ударить по панцирной коннице заморских саев, над которой на длинных шестах развевались военные значки в виде змееподобных драконов. Эти своего рода знамена в виде змея сшивались из разноцветных лоскутков и по ним различались боевые отряды скифов. Благодаря перебежчику Бастаку, указавшему значок царской дружины Иданфирса, персы узнали, что повелитель всей Скифии находится в боевых порядках своего войска.
Дарий знал, что конные скифы не сумеют выдержать удар персидской пехоты. Длинные копья эламитов и мидийцев, идущих в первых рядах, для конников были непреодолимы и очень опасны. К тому же персидское воинство в количественном отношении в несколько раз превышало число воинов Иданфирса. Впавший в неистовство Дарий решил бросить на центр боевых порядков заморских саев лучшие свои силы, чтобы наконец сломить упрямца Иданфирса. «Он должен лежать у моих ног! Должен лежать!..» — повторял царь как заклинание.
Но что это? Скифы неожиданно начали отступать! Пешим воинам подвели запасных коней, и отряды Иданфирса один за другим галопом устремились в степь.
— Догнать! — взревел Дарий, но тут же сник и отменил свой приказ — догонять скифов было некому.
Изрядно прореженная «железная» конница персов никак не могла опомниться после разгрома, учиненного джанийцами. Почти все высшие военачальники были убиты или ранены, и гордость повелителя Персии теперь напоминала стадо баранов без вожака…
К вечеру Дарий собрал большой совет. До этого все занимались обустройством лагеря — насыпали валы и ставили частокол. Военачальники опасались, что скифы предпримут ночной штурм. Лагерь полнился стонами и криками раненых, которых пользовали лекари и костоправы, ржанием увечных лошадей и ревом ослов, которые словно предчувствовали беду.
Первое время значительную помощь в отражении скифских атак персам оказывали находившиеся в обозе ослы и мулы. Крики ослов, которые не водились в Скифии, приводили в смятение конницу Иданфирса. При нападении на персов скифские лошади, заслышав ослиный рев, пугались, становились на дыбы и поворачивали назад, что не могло не сказаться на точности стрельбы гиппотоксотов.
— Положение дел хуже некуда, — мрачно заявил Дарий, не глядя на собравшихся. — Войну мы не проиграли, но и не победили. Дальше гоняться за варварами нет смысла. Пора идти домой. Тем более что срок нашего возвращения к Истру скоро истечет. Нам нужно спешить.
— Кто бы еще нам подсказал, как добраться до Истра целыми и невредимыми… — сказал Гобрий.
В его голосе звучала горькая ирония.
Дарий лишь крепко стиснул зубы и промолчал. А что скажешь? Гобрий оказался прав.
— Я думаю, что нам нужно уходить прямо сейчас, — молвил Мегабаз. — Это будет сюрприз для саев. Только нужно сделать это тихо, без лишнего шума.
— И как это возможно, когда у нас сотни раненых и обоз? — спросил Артабан.
— Всех раненых и слабосильных придется оставить в лагере, — ответил Дарий; он уже принял решение, и Артабан лишь озвучил его мысли. — И обоз нам без надобности. Кроме того, нужно разжечь много костров, а мулов и ослов привязать поближе к валам, чтобы они вели себя беспокойно и ревели всю ночь. Саи должны думать, что мы по-прежнему будем идти по их следам.
Какое-то время в шатре царило молчание. Военачальники хмурились и не поднимали глаз. То, что предложил Дарий, было неизбежно, но как воспримут это тысячи раненых, которых оставляли на милость врага?
— Я не думаю, что раненые будут молчать, когда поймут, что их бросают, — наконец высказал общую мысль Отан. — Они поднимут такой крик, что его будет слышно и на небесах.
— Нужно объявить им, что мы выступаем из лагеря в такое неурочное время для того, чтобы неожиданно напасть на войско Иданфирса, — сказал, коварно ухмыльнувшись, сводный брат царя Артаферн.
Он слыл большим хитрецом, и Дарий даже начал опасаться, что после его смерти Артаферн будет претендовать на царский престол.
— А чтобы и вовсе усыпить их бдительность, — продолжал Артаферн, — нужно поручить всем, кто в состоянии держать в руках оружие, охранять лагерь.
— Дельная мысль, — одобрительно сказал Дарий. — Осталось лишь определиться с маршрутом.
— А тут и думать нечего — пойдем кратчайшим путем, — уверенно заявил Мардоний, зять царя, не блещущий большими умственными способностями.
— Который приведет нас прямо к могиле, — буркнул темник Видарна. — Этот путь заморские саи знают лучше нас, и я не сомневаюсь, что они обязательно устроят нам несколько засад.
— Я тоже так считаю, — поддержал его Датис.
— Как вам всем известно, к нам переметнулся один из представителей вражеской знати, — сказал Артасир. — Я поинтересовался у него, какой маршрут нам лучше выбрать, если придется отступать. Мой вопрос ему не очень понравился по вполне понятной причине, но, немного подумав, он все-таки ответил, что лучше возвращаться тем же путем, которым мы пришли сюда.
— Но там сплошь выжженная земля! — вскинулся Мегабаз. — Чем будем кормить воинов и лошадей?