Повелительница Мордора
Шрифт:
– Дорогу властелину Эльфи! — Громко всхлипнул Чаки.
Тяжело упав на одно колено, назгулы склонили головы, так же низко перед мной склонились и эльфы. Вложив в мои руки черный кривой ятаган и тонкий сверкающий кинжал, силы тьмы и света выстроились за моей спиной.
– Дальше ты уж как-нибудь сама.
Чаки, как самый близкий друг, обреченно снял плащ с моих плеч и шепнул.
– Постарайся остаться в живых. Я буду очень скучать, если что.
Оглядев коленопреклоненных воинов, я тотчас приняла самое лучшее решение… бросилась наутек. А когда моя армия поняла, что это далеко не тактический
– Сейчас, — крикнули парламентеры, — поймаем властелина и начнем.
Эх, зря я позвала эльфов! Догнав, аранен, резко поднял меня в воздух и развернул ровно в противоположную сторону. Ничего не замечая, я не сбавляя скорости, рванула навстречу противнику, а когда сообразила что к чему, было уже поздно. С угрожающими криками за мной двинулось и войско. Ничего не видя от страха, я с разбегу сшибла с ног предводителя противника. Он, прокатившись по траве, сел на землю, и потирая ушибленную спину, удивленно протянул.
– Эльфарран, верховный назгул Мордора, и по совместительству светлейшая аранель Валинора?
– Она самая. — Я остановилась и перевела дух. — Нет, ты видел, как они со мной. Эльфы называется. Оглянувшись, я облегченно фыркнула, видя, что мои преследователи остановились и выжидательно застыли.
– Надеюсь, что здесь они меня не достанут. Так умирать не хочется, денек то какой, просто чудо!
– В самую точку дорогуша, ужасно не хочется. — Инкуб сочувственно вздохнул. Мы присели на корточки, возле края площадки решающей битвы.
– Ты не возражаешь? Мне так как-то легче. Это мой истинный облик, нас лепили с них. — Он принял вид огромного паука.
– Да нет, ты очень даже симпатичный паучок. — И мы опять замолчали. Собираясь с мыслями, просто не знали, что делать дальше. Убивать такого милого противника, рука не поднималась. Хотя оба клинка весьма чувствительно покалывали меня в бока.
Неожиданно он сказал:
– А я умею сети плести из ста нитей сразу.
– А я розы выращиваю.
Мы, как заблудшие путники среди таких чужих и злобных воинов, были едины в своем одиночестве. В ожидании смертоубийства, орки нетерпеливо переминались, назгулы недвусмысленно грозили мне мечами, эльфы корчили недовольные рожи. Проклятые духи-инкубы тоже выражали свое недовольство в протяжном свисте.
– Ждут. Падальщики проклятые. — С затаенной грустью, вздохнул паук. — Твои, так, уже облизываются. Ты чем их кормишь?
– Мясом с кровью.
– Вот и я думал перейти с мух на мясо, но все недосуг. Жаль. — И, он закончил. — Разнесчастные мы с тобой монстры.
Нарастающая волна нестройных голосов, сделав два круга, в третий раз покатилась по рядам обеих армий. Звон щитов становился все более раздраженным.
– У живоглоты, — паук осторожно, чтобы меня не задеть, разогнул все свои многочисленные ножки. — Ну что, нельзя более испытывать терпение публики. Давай разомнемся, что ли.
– Это совсем не обязательно. — Я спотыкаясь, отошла на отметку начала боя.
В последний раз нам захотелось сказать друг другу, что-то хорошее.
– Ты, главное, по глазам не попади. Могу зараз пол войска твоего испепелить. Хотя хватает меня всего на три заряда, потом полчаса передыху, для подзарядки.
– А ты под жало не лезь, у меня там литр самого страшного яда. Могу царапнуть не заметив.
Бой начался лениво, как бы нехотя, я обреченно скрестила оба клинка с его десятью коготками, и тотчас рассмотрела жало — маленькая такая иголочка, ерунда. Но в следующее мгновение, яростно запев, застоявшийся ятаган молнией рассек воздух и отскочил, остановленный бронированной лапой со стальными коготками. Левой рукой, не замечая конфуза, я нанесла второй удар, погрузив кинжал в мягкое сочленение у основания передней лапки паука. Он вскрикнул.
– Эй ты там, полегче. Больно же.
– Ой извини, пожалуйста, забылась.
Он озабоченно осмотрел отрубленную лапку,
– Да ладно, у меня еще девять осталось. — И резким ударом в живот, он, согнув меня пополам, отбросил назад шагов на десять.
Я приземлилась, очень удачно — на самое мягкое место. И что самое главное, не отпустила свои клинки. И хотя мне было совсем не больно, но я тоже выговорила ему.
– Сдурел что ли. Я тебе не мужик. Думай, куда бьешь.
Он сконфузился.
– А куда тебя бить?
– Ну я не знаю, может, по лбу щелкнуть.
– Вот так? — И я отлетела ещё на десять шагов. Паук явно входил во вкус. Поднявшись на дыбы, он размахивал острейшими когтями, и уже дважды достал меня. Кровь, выступив на плече, закапала на кинжал.
– Наших бьют. Чего спишь, работай. — Разозленный кинжал, зашипел на ятаган.
– Ты за собой следи, — срезая напрочь усики-антенны, ятаган, громко выругался. — Рана кстати с твоей стороны.
Разъярившись и стараясь выделиться один перед другим, клинки замелькали так резво, что в следующую минуту паук, лишился ещё пяти ножек.
– Слушай, так нечестно. Я не успеваю за тобой.
– Я не виновата, это всё они.
Покатились, так пугавшие меня остро оточенные жвалы, броня подобно шелухе ореха, полетела в разные стороны. Я сейчас напоминала белку, вгрызающуюся в гигантский орех, Удар, ещё удар. И опять я опрокинулась на спину. Проехав, ударилась головой о камень. На мгновение потеряла, сознание. Прыгнув на меня, он собрался пустить в ход жало. С нижнего упора, резко выбросив руку с ятаганом, я погрузила его в нежное брюшко. Решив, что победа близка, он безрассудно раскрылся и был нашпилен как на иголку для коллекции. Выкатившись из под бьющегося в конвульсиях паука, я отбежала в сторону. И остановилась. Он лежал, жалобно поджав последнюю лапку, и его черная кровь растекалась причудливым пятном.
– Ой, мамочка, что я наделала! Разве можно меня так пугать, и вот — здрасте — получил. А такой приятный был паучок. — Вытерев нос, я только размазала по своему лицу его кровь.
Внезапно он зашевелился и, уже почти ровным голосом, произнес.
– Чего смотришь, руку подай.
Вырастая из черной крови, поднялся демон. Великий демон. Он оттолкнулся от земли и взмыл в небо, сбросив на меня два остро отточенных стальных пера.
Быстрой рыбкой, я ввернулась в узкую щель среди скал. Но тело пронзила резкая боль — ножи застряли в моей ноге. В горячке я вырвала их, громко закричав эльфийское заклинание от отравленного меча. Конечно, это были перья, но сейчас я готова была кричать все что угодно.