Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Глава 29
Глава 29.
Когда я явилась в Пандемониум – во дворец повелителя – Люцифер был в главной библиотеке. Слуги проводили меня до самых дверей. Я повернула массивную ручку в виде волчьей головы и вошла.
Главная библиотека Пандемониума… Это место поражало. Пару раз, когда я здесь бывала, я пыталась, ради интереса, дойти до границ этого помещения, но… у меня не получалось. После третей, безуспешной попытки и многочасовых блужданий, я поняла, что из этой затеи ничего не выйдет. А впоследствии, всё-таки, поинтересовалась у самого Люцифера: «Какую же площадь занимает библиотека?». На что получила ответ, что у неё нет постоянной величины. Библиотека была создана Адалиссой и, по всей видимости, с толикой применения хаоса. Библиотека постоянно менялась: в ней, сами собой, возникали новые стеллажи, шкафы с неизвестными книгами, новые помещения, закоулки… В один
Более или менее постоянным пространство этого странного места оставалось вокруг Люцифера. Временами казалось, что оно подстраивается под него. Даёт ему именно то, что он желает. Многие считали, что дело просто в могуществе демона, но… я подозревала, что дело было в отношении Адалиссы к Люциферу. А эмоции такого создания, как Чёрная богиня, запросто могли передаться её творениям.
Пока я шла в поисках своего повелителя по залам библиотеки, которых в этот раз было невероятное множество, я повсюду замечала тёмные фигуры. Ясновидящие и сновидцы Преисподней. В тёмных одеяниях, словно тени, они бесшумно перемещались по библиотеке. Многие из них были слепы – плата за возможность предвидеть будущее. Но, тем не менее, каким-то образом, они понимали, что написано в книгах, что попадали к ним в руки. И эти демоны, которые обладали возможностью предвидеть, были единственными, кому позволялось приходить сюда, когда они хотят и читать (если это можно так назвать) то, что они хотят. Но… в этот раз, в названиях книг, что я успевала прочитать, и которые интересовали демонов, везде были слова: «врата», «демиурги», «древние боги». «Они тоже ищут выход, – подумала я. – Интересно, удалось ли им выяснить что-нибудь новое?». Но спрашивать их было бесполезно – они бы, всё равно, не ответили. Эти странные демоны говорили лишь с повелителем. С другими они говорили, лишь, тогда, когда кто-то приходил к ним за конкретным предсказанием и платил за это. В остальное же время ответом их всегда было молчание. Я даже подозревала, а не было ли это ещё одной платой за способность? Жить в молчании и ни с кем не разговаривать, кроме повелителей?
В какой-то момент мне показалось, что я увидела ту самую демонессу, которая предсказала мне смерть моего старшего сына, если тот останется со мной. И у меня, вдруг, появилось почти непреодолимое желание, подойти к ней и спросить: «Действительно ли Дайона могла найти моего ребёнка? А если – да… распространялось бы пророчество двадцатилетней давности на это время?». Порыв я, конечно, тут же подавила. Кроме того, ясновидящая, так похожая на ту – из моего прошлого – уже скрылась из виду. «Да и чтобы изменилось, если бы она и ответила? – я мысленно усмехнулась. – Я, ведь, сама давно пришла к выводу, что если бы встреча с моим сыном и сыном Кая и произошла, ничем хорошим это бы не закончилось. Так зачем спрашивать? Для подтверждения собственных выводов? Глупо. Как будто нет более важных причин для беспокойства». И я пошла дальше, больше не обращая внимания на безмолвные тени.
Когда я нашла Люцифера, он был не один. С ним, за большим массивным столом, сидел один из Верховных демонов. Внешность его была… довольно экзотична. Очень высокий, даже по меркам рослой демонической расы, крепкий. Медно-красные волосы, длиной до пояса, собранные в хвост, очень констатировали с абсолютно чёрной, как уголь, кожей. Кроме того, у демона были необычные глаза. Светло-синие, фосфоресцирующие, как у совы или кошки, даже при ярком свете. Необычность его образа притягивала. Его хотелось коснуться – провести ладонью по чёрной коже, запустить пальцы в красные волосы, посмотреть прямо в эти светящиеся глаза. Но каждый раз благоразумие меня останавливало. Да, иметь дело с любым Верховным демоном – это играть с огнём. С прекрасным пылающим огнём, который тебя пожрёт при малейшей оплошности. И ощущение опасности, исходившее от этого мужчины… было для меня слишком велико. Даже Аббадон не вызывал у меня подобного чувства. Это было что-то сродни лицезрению стихийного бедствия. Смерч или цунами – глядя издалека, захватывает дух и поражает своей разрушительной красотой. Но не приведи Тьма, оказаться к нему слишком близко, попасть под его разрушительную мощь. Это был Зарах Тараг. Принц Вечной Ночи, Тьмы и ненависти, как его называли.
Зарах был одним из наиболее влиятельных демонов Преисподней. Можно сказать, что он был практически наравне с Вельзевулом. И в некоторых человеческих религиях, этого демона даже называли родным братом Люцифера. Безосновательно, конечно, но это показывало, сколько силы и власти имел Зарах в мире демонов. Что даже люди обратили на это внимание.
Свой титул «Принца ненависти» он оправдывал с лихвой. Казалось, он ненавидит всё живое в существующих мирах. И своих собратьев-демонов в том числе. Сам Люцифер не являлся для него исключением. Да, для демонов испытывать чувство ненависти к сородичам, вполне, естественно. Дай им волю, и они бы, с радостью, уничтожили друг друга. Те же Лилит и Махаллат. Или Вельзевул с Аббадоном. Но, Верховные были вынуждены сосуществовать, держа под контролем свои стихии. Для сохранения баланса, для существования миров. Они сотрудничали друг с другом, заключали союзы, действовали заодно. Зарах же всегда действовал в одиночку. Его ненависть была столь велика, что даже кратковременные союзы с ним были невозможны. Поэтому большую часть времени он проводил в собственном герцогстве, на территории которого находился один из городов для человеческих душ, терроризируя своих подчинённых демонов, и эти самые души, заодно.
Но появляясь в Пандемониуме, Зарах вёл себя так, как не смел даже Аббадон. Он регулярно испытывал терпение и силу Люцифера на прочность. Не соглашался с повелителем, спорил с ним по поводу и без… до тех самых пор, пока Люцифер не ставил его на место и не вынуждал Зараха подчиниться. А потом всё повторялось заново. Я удивлялась, как всё-таки Люцифер его ещё не убил за подобные выходки. Ведь, у всякого терпения существует предел. Хотя, глядя на Люцифера, в последнем я начинала сомневаться: «Может, предела, всё-таки, и нет?».
Вот и сейчас Верховный демон сидел, вальяжно откинувшись в кресле, демонстративно уложив на стол ноги, в тяжелых сапогах с окованными металлом носами. В сапоги были заправлены черные джинсы. Так же на нём была чёрная джинсовая безрукавка, оставляющая открытой мускулистые руки и мощную грудь. Широкий кожаный ремень с заклёпками, два ряда крупно звеньевой цепи закреплённой на джинсовых петлях, и серебряная цепь с рубиновым подвесом на шее, гармонично довершали образ. Зарах – единственный, известный мне, Верховный, предпочитающий одеваться в джинсу. Как правило, эту нехитрую и удобную во всех отношениях человеческую одежду, предпочитали демоны-контрактники, охотники за человеческими душами, те, кто основное своё время проводит среди людей. Вообще, мода в Преисподней – это смешение всех стилей и культур всех эпох – каждый одевался, как хотел, в соответствии со своими предпочтениями. Тот же Велиар предпочитал изысканные костюмы-тройки, поддерживая образ успешного денди. Абигор, за редкими исключениями, носил плотную кожу – одежду воина, защищающую тело и не сковывающую движений. Асмодей же любил свободную одежду, легко снимающуюся с тела. А Лилит облачалась в исчезающе маленькие шорты и топики: с её восхитительной фигурой носить что-то более закрытое – просто преступление.
И это не предел. Были у демонов в ходу и звериные шкуры, и кожаные куртки с заклёпками, и платья с корсетами, и длинные переливающиеся складками ткани туники, и мини, и макси, и что-то совершенно невообразимое.
Мой взгляд с Зараха переместился на Люцифера. Рассыпанные по плечам длинные волосы, свободная чёрная рубашка, с расстёгнутым вором, и жёсткими высокими манжетами, скреплёнными запонками с чёрными алмазами. Узкие чёрные брюки, заправленные в сапоги тонкой кожи, завершали аристократический образ. Я, невольно, задержала дыхание – всё же повелитель Преисподней был очень красив. Красив без капли смазливости, жёсткой красотой сильного мужчины.
«Милый влюблённый мальчик…Мой восхитительный юный демон…» – пронеслось в моей голове. И я сделала немало усилий, чтобы моё лицо оставалось бесстрастным. Бесстрастным, в то время как я чувствовала… чувствовала столько эмоций! Не моих – Адалиссы. Некая снисходительность к этому молодому демону… привязанность… восхищение от того, каким он смог стать в том мире, что я отдала ему. «Нет, не я! Я никакого мира ему не отдавала! Это была Адалисса! Это её чувства!». В этот момент я испытала страх. Одно дело полностью «уходить» в воспоминание Адалиссы… ощущать его всем своим существом. И совсем другое, когда ты уже в реальном мире продолжаешь ощущать её… быть ею… не отделять себя от неё. Когда она выходит на первый план, отсекая тебя от твоих собственных эмоций.
Чувство страха продлилось недолго. Какое-то мгновение и я, снова, полностью была собой. Не было чужих чувств, чужих мыслей. Только Ледяная королева перед своим повелителем и больше никого. И я была рада, что давно научилась скрывать свои чувства. Что Люцифер ничего не заметил за те несколько секунд, за которые страх чуть было не взял верх над всем остальным. За которые страх едва не заставил меня признаться, что Адалисса начала делиться со мной своими воспоминаниями.
«Нет, говорить ещё рано! – с упрямством думала я. – Это ещё не зашло слишком далеко! У меня ещё есть время. Время, чтобы найти способ выжить. А Люцифер, если узнает, может мне его и не дать…».