Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
«И что теперь?» – этот закономерный вопрос поставил меня в тупик. Разумеется, ни о каких пытках в отношении Айорверта речь уже не шла. Тем более что я уже и так знала, кто помог ему попасть в Зиграден. Я не могла казнить его, не могла отдать Келл или Крису. Но, что мне делать с ним дальше? Я не могла сказать ему – кто я. Не могла признаться в том, что он – мой сын. Я, вообще, ничего не могла!
«Я теперь боюсь даже заговорить с ним. Да что там! Я боюсь даже зайти в его камеру! – я обхватила себя руками и отступила от темниц на шаг, как будто опасаясь, что кто-то может насильно толкнуть меня к ним. – Боюсь…
«Враг… как же! – я печально усмехнулась. – Я не смогу поступить с ним, как с врагом. Я не смогу убить его – я это знаю. Чувствую. И пытки тоже… не смогу на нём применить. Как и отдать Айорверта Келл, Крису или Рейфу. Но, что мне с ним тогда делать?».
Я понимала, что эльфа нельзя надолго оставлять в Зиградене. Рано или поздно, а о нём узнают и начнутся вопросы. Конечно, я запросто могла не отвечать, но, тем не менее, это будет выглядеть более чем странно. А уж прямой вопрос Криса – что светлый эльф делает в Зиградене целым и невредимым – я не смогла бы просто проигнорировать.
«Его надо отпустить,– пришла я, как мне казалось, к единственному верному решению. – И чем быстрее, тем лучше. Пока о нём знаем только я и Драйк».
В мире демонов не было порталов в Светлый лес. Зато, были порталы, ведущие в мир людей. Туда я и собиралась отправить мальчишку, а уж оттуда пусть как хочет, добирается до Светлого леса. А я… я о нём забуду.
Я смогла, всё-таки, заставить себя подойти к двери, открыть её и зайти. Я глянула на эльфа, пытаясь понять, что же я чувствую. И не понимала. Я не испытывала любви или привязанности к этому, незнакомому мне, парню. У меня не возникло желания подойти к нему, обнять. Но… вместе с этим… мне было невыносимо больно. Почему? Не ответила бы себе и сама. Мне не хотелось его больше видеть. Единственное, чего я хотела, чтобы он навсегда исчез из моей жизни, и чтобы я забыла его навсегда. Не вспоминала. Но при этом… я хотела, чтобы он жил. Пусть далеко от меня, пусть я о нём никогда не услышу, но… я этого желала так сильно!
– Кавэлли? – Айорверт поднял голову и с удивлением посмотрел на меня. – Я думал, что ты, действительно, придёшь только завтра, как и говорила.
– Разочарован? – мой голос не дрогнул – обычное ледяное спокойствие и ничего более. – Боишься пыток? Готов отвечать на вопросы?
– Ещё чего! – эльф гордо вскинулся. – Не дождёшься, демон!
Я, лишь, усмехнулась. Он боялся – я чувствовала это. Но вида показывать не собирался.
«Смелый… глупый… с напускной бравадой… совсем как Милена Бэлоу». Когда в моей голове сформулировалась последняя мысль… я испугалась. Ощутила, как совсем чуть-чуть, но ледяная маска даёт трещину. Я, непроизвольно, нашла общие черты, и теперь это грозило мне потерей самоконтроля. А этого никак нельзя было допустить.
– Драйк! – громко позвала я и, когда демон явился, сказала. – Освободи этого остроухого от цепей и отправь в мир людей. Чтобы больше его не было в Зиградене.
– Как прикажете, госпожа, – ни тени удивления не мелькнуло на лице слуги.
Он освободил ошарашенного таким неожиданным поворотом эльфа и повёл его к выходу из темницы. Я смотрела Айорверту в спину и молила Древних, чтобы я его сейчас видела в последний раз. Мой ребёнок… мой враг… У этой истории никогда не будет счастливого конца. И единственный способ нам обоим остаться в живых – никогда больше не встречаться и ни о чём не знать.
– Кавэлли, – на пороге эльф остановился, обернулся, и я увидела его глаза, полные ненависти и злости. – Я не знаю, что ты задумала, и почему отпускаешь меня. Но это ничего не значит. Я никогда не забуду всё, что ты сделала с моим домом, и с моими собратьями. Рано или поздно, но Светлый лес отомстит тебе. Помни об этом!
– Поменьше пафоса, мальчик, – спокойно ответила я.
Драйк подтолкнул эльфа в спину, заставляя выйти из камеры.
Я осталась одна. Точнее, я так подумала вначале.
– Почему ты отпустила этого остроухого сопляка, Милена? – я вздрогнула от неожиданности – в камеру зашёл вездесущий Рейф. – На тебя это не похоже – проявлять милосердие к врагу.
– Не помню, чтобы я когда-либо отчитывалась перед тобой, – холодно заметила я. – И впредь я этого делать, также, не собираюсь.
Я прошла мимо него… хотела это сделать… Рейф схватил меня за плечо и заставил посмотреть в свои бирюзовые глаза. Видя сейчас его ухмылку, мне хотелось разодрать ногтями его лицо.
– Я же чувствую твои эмоции, Милена, – почти прошипел ерат, хищно улыбаясь. – От меня ты не можешь их скрыть за ледяной маской. Ты так сильно взбудоражена… расстроена… Неужели это светлый эльф тому виной? Скажи мне, Милена…
– Тебя это не касается, Рейф. И если ты сейчас не уберёшь руку, я тебя лишу обеих.
Рейф не только чувствовал мои эмоции, но и знал, когда я просто пугаю, а когда готова воплотить свои угрозы в жизнь. Поэтому, жёсткая рука тут же перестала сжимать моё плечо.
– Значит, не ответишь?
– Нет, не отвечу, – и больше не говоря ни слова, я покинула темницы.
Я сидела за столом, в своём кабинете и пыталась сосредоточиться на бумагах, которые просматривала. Не получалось. Мысли, вновь и вновь, возвращались к Айорверту. Я, снова и снова, прокручивала в голове эту встречу, вспоминала каждое слово, каждый взгляд… Да, я понимала, что скоро это пройдёт. Воспоминания поблекнут, они не будут вызывать столь острых эмоций. А пока… это время надо было просто перетерпеть. И всё наладиться.
«Надо ли рассказывать Каю об Айорверте? – посетила меня мысль, но я тут же отмела её прочь. – Нет, ни в коем случае. Тем более, Кай может даже не знать, что я была беременна от него. Нет уверенности в том, что Самаэль рассказал ему об этом. А если это так… если Кай ничего не знает… то пусть он и дальше будет в неведении».
Я откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула: «Кай… С того момента, как Ферокс заставил его уйти, я с ним так и не поговорила. Хотя, возможности сделать это было предостаточно. Только… я так и не решила, что же я ему скажу. И… что уж притворяться перед самой собой – Ледяная королева так боится этого разговора! Это так жалко, что даже не смешно».