Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Усилием воли я заставила себя успокоиться. Или, по крайней мере, сделать вид, что я спокойна.
– Элендар, иди, займись поисками ангела, – сказала я, с трудом переводя свой взгляд на брата.
И в этот момент произошло то, чего я совсем не ожидала. Древнее божество двигалось ко мне напрямик, не обращая внимания ни на какие препятствия. И одним из таких препятствий для него оказался Элендар. В какой-то миг Древний стал полу-прозрачным и он, словно призрак, прошёл сквозь моего брата. Взгляд демона, который всё ещё был направлен на меня, стал стеклянным. Мне даже показалось, что мужчина сейчас рухнет на пол, лишившись сознания. Но беспокоиться об Элендаре мне
– Мать! – снова раздался голос, от которого хотелось зажать уши – он, как будто, проникал в само сознание, звучал в голове так громко… – Мать!
Эта тварь оказалась прямо передо мной. Его лицо, лишённое глаз и рта, неприятно шевелилось… и он смотрел на меня… И я поймала себя на мысли, что сама не хочу отводить от него взгляд. Он стал казаться мне таким красивым, совершенным… «Нет! Это не мои чувства! Это чувства матери этого существа – Адалиссы!». Только понимания этого было недостаточно – эмоции Чёрной богини становились сильнее моих. А Адалисса своим творением восхищалась даже сейчас. И, вместе с этим, я ощущала грусть и… чувство вины?
– Мать… – странный, в какой-то мере сюрреалистический голос, стал нежным. – Мать… освободи меня… Помоги мне…
Одна из его рук потянулась ко мне. Я надеялась, что в силу его нематериальности, я ничего не почувствую. Ведь, на самом деле, Древнего здесь не было – он спал за Вратами! Но… когда его длинные пальцы коснулись моей щеки… я это ощутила. Его пальцы были холодными, твёрдыми… А затем… время, словно, остановилось. Странное чувство… Как будто, ты находишься в пустоте, где нет ни звуков, ни движения. Сам воздух замер. Я не могла пошевелиться… даже моргать и дышать не могла.
Прошёл миг, второй… страх куда-то уходил. Его место занимала тяга к этому существу, стремление… привязанность. Да, я хотела быть с ним рядом, хотела, чтобы он касался меня… нет, не я. Адалисса. Она любовалась своим творением, она… кажется, даже любила его?
Древний наклонил ко мне (к нам) свою слепую голову. И я, вырванная из пустоты безвременья, протянула к нему руки, нежно коснулась губами его лба и произнесла только одно слово:
– Просыпайся.
Тело Древнего бога дёрнулось, стало едва видимым и… он исчез. Проснулся там – за Вратами Бездны. И, сразу после этого, я перестала ощущать Адалиссу в своём сознании. В мир вернулись звуки, запахи. И я вспомнила об Элендаре. Он стоял всё там же. Вид у него был довольно ошарашенный, но на первый взгляд с ним всё было в порядке.
– Элендар, что с тобой? – я не могла сказать демону о Древнем и поэтому делала вид, что ничего не было.
– Не знаю… Мне показалось, что… впрочем, неважно, – решительно закончил он. – Если у тебя нет ко мне вопросов, то я пойду искать твоего… близнеца.
– Иди, – кивнула.
Демон ушёл, и я осталась одна. «Одна? – переспросила я сама себя с усмешкой. – Нет, Милена. Пока есть Древние боги и пока есть Адалисса, ты никогда не останешься одна». Придя к такому невесёлому выводу, я задумалась. Я вспомнила разговор Адалиссы и Дайоны, о котором я забыла, думая об Айорверте: «Адалисса была настроена против сестры. Почему? Они не на одной стороне? Тогда, чего хочет сама Чёрная богиня? И это её чувство вины, перед Древним… В чём она так сильно винит себя? Что она сделала? Хм… по одной из легенд, именно демиурги заперли своих первых детей за Вратами Бездны. Может, это, на самом деле, так было? И именно за это Адалисса чувствует себя виноватой? Хотя… даже если и так, мне-то это чем поможет? И даже если сама Адалисса не хочет просыпаться или открывать Врата, не думаю, что Дайону это остановит».
Я вздохнула, мои мысли вернулись к Древнему божеству. Если о воспоминаниях Адалиссы я могла не спешить рассказывать повелителям, то внезапная активизация Древних была слишком серьёзным явлением. О котором надо было сообщить в срочном порядке. Даже если это будет означать, что не осталось времени на то, чтобы найти иной выход из ситуации, кроме моей смерти.
«Неужели, это конец? Теперь мне придётся умереть? Умереть, забрав с собой мою Келл?». Последняя мысль рвала жалкие остатки моей души на части. Но иного выхода я не видела. И я уже была готова отправиться в Пандемониум, к Люциферу. Но…
– Мама, нужно поговорить, – в кабинет зашёл Крис и, судя по его виду, он был чем-то сильно недоволен.
– Не сейчас, – покачала я головой. – Мне нужно в Пандемониум.
– Разговор не займёт много времени, – упрямо заявил сын.
Ясно – намерен стоять на своём – проще выслушать, чем спорить.
– Ладно, говори, только быстро, – я со вздохом села в кресло – мимолётный взгляд в угол помещения – Древнего там не было как, в общем-то, и ожидалось.
– У меня только один вопрос. Почему ты отпустила светлого эльфа, который проник в Зиграден? – молодой демон даже не удосужился сесть.
– Рейф рассказал? – у меня даже сомнения не возникло в том, кто мог стать источником информации.
– Да. Он сказал, что ты его даже не пытала… просто отправила в мир людей, целым и невредимым!
Я понимала ярость Криса – ни один демон не отпустит своего врага живым. Тем более, если враг, наглым образом, забрался на его территорию. Что уж говорить о том, чтобы отпустить врага, не причинив ему никакого вреда. Я бы и сама так никогда не поступила… если бы не обстоятельства. Обстоятельства, о которых я Крису сказать не могла.
У меня никогда не было тайн от детей, не считая истории с богинями и вратами (о которой они сами же, впоследствии, выяснили). Никогда не было между нами лжи, недомолвок… И мне очень не хотелось, чтобы в этом плане что-то менялось. Но… рассказать Крису об Айорверте? О том, что у него мог быть ещё один старший брат, если бы я смогла его защитить? О том, что ради него я отдала половину своей души, из-за чего появилась Хищница, которую мои дети почти ненавидели? Нет… я не могла рассказать об этом. Ни Крису, ни Ориану, ни остальным. Я не представляла их реакцию, да и вообще хотела, как можно скорее, забыть обо всём этом.
– Это было моим решением, Кристиан, у меня были на то причины, – сказала я Крису твёрдым тоном. – Я не намерена это обсуждать, ни с тобой, ни с кем-либо ещё.
– Придётся! – мой тон не возымел на демона никакого воздействия – он положил руки на стол, наклонился надо мной – его глаза сейчас были поразительно похожи на глаза его отца, когда демон войны пребывал в ярости. – Сначала к нам проник ангел. Но его ты с удовольствием допрашивала, а впоследствии позволила Рейфу его прикончить. Теперь – светлый эльф. И вдруг подобное… милосердие, – последнее слово он практически выплюнул. – Ты, хотя бы, выяснила, как он сюда проник?