Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Привет, Крис, – я хотела обнять сына, но тот меня опередил, заключив в свои, чуть ли не медвежьи объятья. – Эй, хватит! Задушишь же!
– Я слышал, в Пандемониуме был какой-то срочный Совет? Что даже всех Верховных собрали? – спросил он с искренним интересом, отпустив меня.
– Не бери в голову, – посвящать в это дело сына, какой-либо необходимости не было. – Ты мне лучше расскажи, что случилось с несколькими дворцами Зиградена совсем недавно?
– Не очень удачный эксперимент, – раскаяния по поводу учиненных разрушений сын явно не испытывал, видимо, считая себя вправе крушить все, что сочтет нужным, раз уж способен на это.
– Над чем экспериментировал? – вдохнула я.
– Над магией. Пытался совместить свою кровь с некоторыми заклинаниями тёмных эльфов, – не слишком охотно признал он. – Ну и… вот такой результат.
Я
– Не смотри так на меня! – демон пытался скрыть смущение за раздражением. – Я знаю, что это было глупо. Знаю, что моя кровь на чужое вмешательство плохо реагирует.
– Плохо – это мягко сказано, – с сарказмом произнесла я. – Если ты всё знал, тогда – зачем?
– А вдруг сработало бы! – с совершенно мальчишеским энтузиазмом ответил Крис.
– «А вдруг»? – повторила я и покачала головой. Именно в такие моменты я вспоминала, что лет этому здоровому мускулистому демону – всего ничего. – А ты ещё спрашиваешь, почему я не позволяю тебе стать владельцем своего собственного демонического оружия. Представляю, каких дел ты можешь натворить, имея ещё и его.
На самом деле причина, конечно, была совершенно в другом – до недавнего времени, сила Криса была нестабильна. Не в том смысле, что он становился то слабее, то сильнее. Сын Абигора был колоссально силён с рождения и это никогда не менялось. Дело было в управлении этой силой. Магия выходила у моего младшего сына из-под контроля. Но, в последнее время, всё стало, наконец, приходить в норму. И я уже думала над тем, чтобы дать указание Киерану сделать оружие для Криса.
– Кстати, а где Келл? – спросила я его, уверенная, что Крис знает местонахождение своей сестры.
– В главном зале с Ренэтусом играет, – подтвердил мои мысли Крис и улыбнулся чему-то.
Так Крис мог улыбаться только тем кого считал своими – мне, своим братьям и сестрам. В том числе и Келл…
Я помнила день первой встречи Криса и Келл. Дочери тогда был уже год, сыну – десять лет. До этого момента, Кристиан свою младшую сестру ни разу не видел. Потому что я не позволяла. Я боялась реакции Криса на Аккэлию. Слабую, лишённую магии… Пустышку, как кое-кто её уже называл. Да, мой младший сын отлично ладил со старшими братьями и сестрой, но… во-первых, они были драконами, а во-вторых, никто из них не был слаб. А у демонов, слабость – это синоним ничтожества и бесполезности. Слабые не достойны жить в мире демонов, да и жить вообще. Крис придерживался того же мнения. Он любил силу и ненавидел слабость. Уже в возрасте четырёх лет он был сильнее своих дядьёв, двоюродного деда и даже Деланей Кавэлли – старшей в семье. А уж в десять… его опасались все. Кроме того, Крис, к этому возрасту, был уже полностью самостоятелен, взбалмошен и, довольно, своенравен. Он не терпел, когда кто-то ему указывал, или что-то выговаривал… Он быстро выходил из себя, и незадачливому отчитывателю оставалось только посочувствовать. Подобное он принимал только от меня и от старших братьев. Больше ни от кого. Этот ребёнок… был жесток. Мог быть безжалостен. Я видела, как он реагировал на слухи о Келл. Они раздражали Криса… злили его. И вовсе не то потому, что он им не верил, а наоборот. Слабая сестра… Для сына демона войны это было ударом по самолюбию.
Да, я боялась, что один мой ребёнок может убить другого. Я знала… Я понимала, что Крис способен на это. Он любил меня. Любил своих братьев и сестру. Но Келл… её он своей семьёй уже не считал. Он презрительно фыркал, когда случайно заставал меня за разговором с кем-то об Аккэлии.
Когда я, как бы между делом, пыталась говорить с Крисом о младшей сестре, он реагировал очень резко. Нет, он не пытался переводить разговор на другую тему, всё было гораздо хуже. Он просто прямо заявлял: «У меня только одна сестра – Лерден. А эта, о которой ты говоришь – слабая... без магии, без силы… Пустышка не может быть моей сестрой! И не будет никогда! Она не имеет на это права!». Эти его слова меня пугали. Да и, чего уж скрывать, сильно ранили. Мне так хотелось, чтобы мои дети ладили. Чтобы у Келл был старший брат, который мог бы её защитить в случае чего. Но… это было невозможно. Криса нельзя было переубедить. Он уже решил для себя, что Келл ему никто. Что она не нужна ему. Чтобы я не сказала… это могло обернуть ситуацию только в худшую сторону. Поэтому, я перестала пытаться говорить с сыном о своей младшей дочери. Чтобы он вспоминал о ней, как можно, реже. Что мог сделать десятилетний демон со своей маленькой сестрой? Всё. Вплоть до того, чтобы убить её. Она ему не нравилась… Он не принимал её… Одно это могло уже стать причиной моей трагедии. Крис, по возможности, избавлялся от тех, кто его раздражал. И то, что Келл была младенцем, не стало бы помехой, подвернись ему удобный случай. Даже любовь к сыну не заставляла меня забыть то, кем он является.
Дети в мире демонов, вообще, не были, так сказать, защищённым слоем населения. Да и… к демонам, вряд ли, вообще применимо такое слово, как «детство» и всё, что с ним связано. У них его просто не было. По крайней мере, детства в том понимании, как его понимают люди или даже драконы. Здесь дети старались выжить, чуть ли, не с самого рождения. Если ребёнок не мог защитить себя сам… долго он не жил. Ведь, защищать его никто не собирался. Матери-демонессы не заботились о своих отпрысках ввиду полного отсутствия материнского инстинкта. Наверное, во всей Преисподней, им обладала только я и то потому, что являлась полукровкой. Хотя… Крису моя забота требовалась только в первые три-четыре года его жизни. А потом… Он был гораздо сильнее меня (если я не использовала Проклятье Света). Он был агрессивнее меня. Он был хищником в родной для него среде. Он был куда более приспособлен к жизни в мире демонов, чем я сама когда-то. Иногда, мне даже казалось, что он был более жесток, чем я… циничнее. Истинный чистокровный демон. Сын Великого герцога Абигора.
А в тот день я оставила Келл. Не одну, конечно – за ней должны были присматривать две демонессы. Приказав им не оставлять Аккэлию и никого к ней не подпускать, я отошла буквально на полчаса. А когда вернулась… Перед дверью комнаты стояла напуганная служанка – одна из тех, кого я оставила со своей дочерью. Увидев меня, она, тут же, бросилась мне в ноги:
– Правительница!.. Простите… простите меня! Я… подвела вас! Ослушалась приказа! Я…
– Почему ты здесь?! – резко прервала я её. – Почему ты не с моей дочерью?!
– Юный господин… юный господин Кристиан пришёл к своей сестре. Мы… мы хотели… пытались объяснить ему, что вы сказали никого не подпускать к юной госпоже, но... – девчонка, чуть ли, не рыдала. – Он приказал нам уйти. Юный господин сказал, что если мы не уйдём, то… то… Лисиа не ушла… Хотела выполнить ваш приказ… И… и… юный господин её убил! А я… я… сбежала! Простите… простите меня! Я ничего не могла сделать! Я только… не хотела… не хотела умирать, правительница!
– Значит… ты не хотела умирать? – мой голос казался спокойным, почти без эмоций… но именно такая интонация пугала моих подчинённых больше всего. – Ты не хотела умирать и поэтому оставила мою дочь? Тебе ведь, прекрасно известно, как Крис относится к своей сестре… И, зная это, ты оставила её с ним, спасая свою ничтожную шкурку?
– Правительница… я… я, правда, не хотела! Умоляю!..
Слова мольбы оказались последними, что демонесса произнесла в этой жизни. Проклятье Света быстро обратило её в пыль. Моё оружие недовольно звякнуло – снова слабая жертва, никакого удовольствия… Но я не обратила никакого внимания на претензии Проклятья. Я бросилась к двери… остановилась на мгновение, перед тем, как повернуть ручку… Мне стало так страшно… По-настоящему страшно. Как не было уже очень и очень давно. Я не представляла, что я буду делать, если сейчас зайду в комнату, а там… лишь горсть праха, оставшаяся от моей маленькой Аккэлии, убитой собственным братом. Я видела этот кошмар перед внутренним взором… и я понимала, что открыв дверь, скорее всего, увижу его вживую. Меня разрывали два порыва: первым – быстро ворваться в комнату в безумной надежде: вдруг еще не поздно; и вторым – убежать, не видеть, не знать… чтобы обо всём мне уже просто сообщили. Чтобы я не видела Криса со следами серого праха на руках, не видела его ухмылку. Ту самую, которую изображают на лице демоны, убивая кого-то, кто их раздражает. А я была уверена, что она будет… Крис, в отличие от меня, своих эмоций никогда не скрывал.