Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Самаэль? – удивлённым шёпотом спросила я. – Что ты здесь делаешь?
Ангел смерти обвёл взглядом комнату, глянул на спящую на постели девочку, сузившимися глазами посмотрел на сумеречного шакала, и, наконец, обратился ко мне. Тоже шёпотом:
– Здравствуй, Милена. Я могу с тобой поговорить?
– Да, – ответила я, справившись с удивлением. – Конечно.
Я встала с постели, посмотрела на дочь. Потом на Шии – тот не отрываясь глядел на Самаэля, едва заметно скаля зубы.
«Он чувствует неприязнь Самаэля к Келл, – вдруг отчётливо поняла я. – Чувствует,
Я вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь, и мы с демоном оказались в маленькой уютной гостиной. Я села в кресло у высокого стрельчатого окна, указала мужчине на кресло напротив.
– Что ты здесь делаешь? – я знала, что Самаэль предпочитает встречаться со мной в Преисподней, и не очень любит посещать мир драконов.
– Я ждал тебя в Зиградене, но ты всё не приходила, – ответил он, усаживаясь. – Я знаю, что Кайома Макфей погиб. Мне жаль.
Я покачала головой:
– Не стоит, Самаэль. Слова соболезнования ничем не помогут. Тем более, когда они не нужны. К тому же, вряд ли ты, на самом деле, жалеешь о его смерти. Разве нет?
– Не совсем так. Да, я действительно не испытываю чувства… сострадания к смерти этой человеческой души. Но мне жаль, что ты потеряла такого защитника для… Аккэлии, – с заминкой произнёс он. – И жаль, что ты так поздно узнала о нём и не успела с ним поговорить. Ты… до сих пор злишься на то, что я скрывал правду?
– Скорее – нет, чем – да. Знаешь… я бы была рада, если бы вообще никогда не узнала этой правды, – я вздохнула. – В конечно счёте, эта правда привела только к негативным последствиям и… ненужным мыслям. И я могла бы сказать, что лучше бы ты оставил Кая человеком и дал ему умереть, но… тогда некому было бы спасти Келл от Хищницы? Кто защищал бы её всё это время? Да, у неё был бы другой охранник, но… защищал бы он её с таким же рвением? И ещё… вся эта история с Каем… она помогла мне разобраться, что же я, на самом деле, чувствую к Фероксу.
– Ты любишь дракона, верно? – спокойно спросил демон.
Самаэль задавал вопрос, но я чувствовала, что это – утверждение. Он знал. И я ощутила что-то вроде укола совести. Этот мужчина любил меня. Любил меня не одну тысячу лет. Ради меня он нарушал законы мироздания. И в этой жизни оберегал, как мог. А я, всё равно, полюбила не его.
– Да, я люблю Ферокса, – произнесла я. – И, кажется, сама того не осознавая, любила уже давно. Прости, Самаэль… Ты столько для меня сделал, стольким пожертвовал, а я…
– Не стоит, Милена, – демон мягко улыбнулся… так, как он улыбался только мне. – Я всегда знал обо всех твоих чувствах. Понял, во что они выльются ещё тогда, когда ты хотела убрать хоть одну причину ненависти к повелителю драконов. Тогда, когда ты узнала, что Ферокс не убивал Кайому. То, что ты, в конце концов, его полюбила, это было закономерно и ожидаемо. Тем более, я видел, что и дракон… не останется глух к твоим чувствам.
– Скорее, это я оставалась глуха, – невесело усмехнулась я. – Ферокс «звал» меня все эти годы, а я не слышала его. Думала, что максимум, что могу от него получить – это уважение. И совсем не ожидала, что может быть что-то ещё. Теперь я понимаю, как жестоко с моей стороны было просить Ферокса убить меня, если иного выхода не будет. Я сказала, что для него это будет сделать проще, чем для тебя. Ведь я считала, что он, в отличие от тебя, меня не любил.
– В этом виноват сам Ферокс, – пожал плечами Самаэль. – Он забыл что, несмотря на то, что ты любишь своих детей, несмотря на то, что ты повелительница мира драконов… ты остаёшься демоном. А он «звал» тебя, как драконессу.
Я помолчала, а потом спросила:
– Самаэль… ты видел как Ферокс, на самом деле, ко мне относится. Почему не сказал мне?
– А как ты сама думаешь? Я ведь демон… Как я мог собственноручно дать дракону то, чего я сам получить не в силах?
Я не нашлась, что на это ответить. Оправдываться не хотелось. К тому же, Самаэль и сам знал, что я действительно пыталась… пыталась полюбить его. Но у меня не вышло. А чувства Самаэля я могла понять. Будь я на его месте, я поступила бы точно также. Я бы не смогла, собственными руками, подтолкнуть своего возлюбленного к другой. Пусть даже это и сделало бы его жизнь счастливее.
– Я поняла тебя, – только и смогла я сказать.
– Милена, – начал мужчина, очень… осторожным тоном. – Я хотел бы знать… Кайома… Кто убил его? Адские гончие достаточно сильные создания Преисподней. Не каждый Высший демон с ними справится. Тем более что Макфей охранял твою дочь. Значит, кто-то пытался напасть на неё. А это, вряд ли бы сделал кто-то из жителей Зиградена.
– Это был светлый эльф. Его звали Айорверт, – и я сама удивилась, что смогла, без запинки, произнести это имя.
– Эльфийский шпион, значит…
– Шпион Дайоны, – поправила я его и, на вопросительный взгляд демона, пояснила. – Дайона явилась в его сон и помогла ему проникнуть в Зиграден.
– Зачем?
Сначала я засомневалась – рассказывать Самаэлю эту историю или нет. Кроме того, я считала, что чем меньше тех, кто знает обо всём этом, тем быстрее у меня получится забыть. А мне этого очень хотелось. И чем скорее, тем лучше. Но… с другой стороны, Самаэль заслуживал полного моего доверия. Если уж я не могла дать ему своей любви. Он имел право знать обо всём, что творилось в моей жизни.
– Ты же помнишь, что я когда-то ждала ребёнка от Кая? Я избавилась от ребёнка в Светлом лесу, превратив его в светлого эльфа.
– Помню, – кивнул демон, а потом его лицо озарила догадка. – Эльф, убивший Кайому… он был его сыном.
– Да, он… – я замолчала.
Я почувствовала, что этот разговор вновь вскрывает, зажившие было, раны. Эмоции боли, потери… вся неправильность этой ситуации… что Кай был убит собственным сыном… что мой сын чуть не убил Ориана, а, в результате, был убит Крисом… Как отвратительно было всё это ощущать после того недавнего чувства счастья. Я поёжилась, обхватив себя руками.
Самаэль встал с кресла и в один шаг оказался рядом со мной.
– Самаэль… – мой голос дрогнул, когда я подняла на него глаза. – Я так не хочу это вспоминать…
Он нежно коснулся моих волос, провёл пальцами по щеке…
– Не вспоминай. И ничего не говори. Если тебе это причиняет боль…
– Причиняет, – согласилась я. – Но… мне хочется, чтобы ты знал. Знаешь… до того, как ты пришёл и начал этот разговор, я думала, что уже всё прошло. Что… мне стало легче. Ведь, я могла чувствовать… счастье. Но сейчас… всё снова возвращается. Значит, не прошло. Самаэль… – я прижалась щекой к его ладони, прикрыла глаза. – Я так ненавижу Белую богиню. Я никого в жизни так не ненавидела, как её. Я… я не испытываю такой ненависти даже к Аббадону! Хотя до недавнего времени последнее казалось просто невозможным.