Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Вот уж не думала, что тебя привлекают настолько юные, отец… – с язвинкой в голосе сказала Махаллат. – По-моему, это слишком даже для тебя…
– Для меня ничего не слишком, Махаллат, – с опасной сладостью в голосе ответил демон Похоти. – Но дело не в этом. Я – покровитель сладкой, это обязывает меня действовать в её интересах. Конечно, если они не противоречат моим интересам… или приказам нашего повелителя.
Асмодей обратил к Люциферу вопросительный взгляд. Повелитель некоторое время раздумывал, потом кивнул:
– Хорошо.
Тот поднялся со своего места и неторопливо пошёл к нам. Я чувствовала себя как в липком кошмарном сне – когда не можешь ничего сделать, и остаётся только наблюдать. Келл прятала лицо у меня на груди, но мне не надо было видеть её глаз, чтобы понять, в каком она ужасе. «Ох, Тьма, неужели я совсем ничего не могу сделать?!».
Я ощутила лёгкое покалывание на коже – странно-тёплое и какое-то успокаивающее. Покалывание проникло под кожу, мягко распространяясь по телу, вытесняя накатывающую панику, помогая совладать с собой, с подбирающимся к горлу криком. Я подняла взгляд, и встретилась с чёрно-огненными глазами Ферокса. Конечно – это его сила бога-дракона потянулась ко мне, успокаивая и поддерживая. Мне бы испытать благодарность, но я почувствовала лишь раздражение. Если бы не он, моя Келл вообще не оказалась бы на этом Совете.
Асмодей подошёл ко мне.
– Альма тебя проводит, – сказал ему Люцифер, и посмотрел на меня. – Милена, отдай ребёнка своему покровителю.
– Повелитель, – решилась я. – Пожалуйста, позвольте мне хотя бы поговорить с ней, прежде чем я её оставлю.
Демон отчётливо нахмурился – уже второй раз за этот Совет ему перечат. И если от Верховного демона он еще мог стерпеть подобное, то от Высшей…
– Не вижу ни одной причины, – вдруг подал голос Ферокс, – по которой ты мог бы отказать моей жене в столь малой просьбе, Люцифер.
Демон повернулся к дракону. Их взгляды встретились. Казалось, даже воздух между ними заискрил. Но Люцифер явно понимал, что здесь и сейчас не место и не время для выяснения отношений. Поэтому он откинулся на спинку своего кресла, и бросил на меня колючий взгляд:
– У тебя полчаса.
– Благодарю вас, повелитель, – сказала я, склонив голову.
Полчаса казались мне ничтожно малым сроком, но я уже поняла, что это лучшее, на что я могу рассчитывать.
Я взяла Келл на руки. Малышка обхватила меня руками за шею, и уткнулась мне в плечо. Я обернулась к Альме.
– Идите за мной, – сказала демонесса, и пошла к высоким створчатым дверям зала.
Я проследовала за ней. Асмодей пошёл рядом со мной.
– Асмодей! – окликнул демона Похоти Люцифер. – Никто не должен приближаться к ребёнку без моего приказа.
– Я понял, Повелитель, – коротко поклонился Асмодей.
И мы покинули зал Совета. Шии серебристой тенью последовал за нами. Шакал вился у меня под ногами, подпрыгивая на передних лапах, и пытаясь ткнутся носом в руку Келл, которой та сжимала моё предплечье. Не отнимая лица от моего плеча, девочка опустила руку, позволив шакалу несколько раз лизнуть свою ладонь. После этого зверь успокоился, и затрусил рядом.
Комнаты, в которые привела нас Альма, находились в центральной части дворца – можно сказать, в самом его сердце. Марионеткам Дайоны сюда, действительно, проникнуть будет очень и очень сложно. Три обширные комнаты – спальня, гостиная, и гибрид кабинета и библиотеки.
– Асмодей, – обратилась я к демону, когда тот закончил осматривать предоставленные Люцифером комнаты. – Пожалуйста, дай мне поговорить с дочерью наедине.
Мужчина смерил меня внимательным взглядом, склонив голову на бок, и мне подумалось, что сейчас он откажет. Но…
– Хорошо, сладкая. В конце концов, Повелитель дал тебе полчаса.
И он вышел в кабинет-библиотеку, прикрыв за собой дверь. Мы с Келл и её сумеречным шакалом остались в гостиной. Я не питала иллюзий – если Асмодей захочет узнать, о чем я говорю с Келл, он узнает – и никакие стены и двери не помешают. Но так была хотя бы видимость уединения.
Я спустила Аккэлию с рук, сама села перед ней на пол. Дочь смотрела на меня блестящими, как тёмные драгоценные камни, глазами. Её лицо стало бледным до прозрачности.
– Келл… – начала я, но она меня перебила:
– Мама, ты же не оставишь меня? – и смотрела так одновременно требовательно и испуганно.
Я почувствовала, как у меня защипало глаза, но я не могла себе позволить расплакаться перед дочерью:
– Келл, малышка, я должна оставить тебя…
– Мама!
– Ненадолго, маленькая моя. И для твоей же безопасности. Ты же слышала, что сказал повелитель Люцифер – сейчас я могу быть опасна для тебя…
Келл всхлипнула, и часто-часто заморгала, стараясь высушить наполнившие глаза слёзы.
– Мама, я не смогу без тебя… Пожалуйста…
У меня щемило сердце, мне самой хотелось разрыдаться, но я должна была выглядеть сильной перед моей Келл, чтобы ей было в ком почерпнуть силы для себя.
– Ты сможешь, малышка. У тебя нет магии, но ты очень сильная, моя девочка, я знаю это. И я оставляю тебя ненадолго. Только пока Древние Богини не перестанут быть угрозой, – я взяла обе её руки в свои ладони. – Келл, моя малышка Келл, послушай меня, это ненадолго. Всё решиться в ближайшие дни.
Я протянула руку, коснулась щеки дочки:
– Ты веришь мне, малышка?
Она снова всхлипнула и кивнула:
– Я верю тебе, мама… Но я очень боюсь. Боюсь оставаться здесь, с господином Асмодеем…
Я вздохнула, стараясь успокоиться.
– Послушай меня, Келл. Господин Асмодей – очень сильный демон, он остаётся с тобой, чтобы охранять тебя. Но ты должна усвоить кое-что – если он о чём-то спросит тебя, ты должна отвечать сразу, не мешкая. Он не любит, когда ему приходиться повторять свои вопросы. И ни в коем случае не лги – он чует ложь.