Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Келл… – Лерден наконец нашла в себе силы заговорить. – Послушай, малышка…
– Не надо, – прервал её этот взрослый, не по годам, ребёнок. – Чтобы ты не сказала, это ничего не изменит. Я знаю, вы, - она медленно обвела взглядом драконов, - хотели бы защитить меня. Я благодарна вам, поверьте. – Девочка снова обернулась к сестре, - Но это невозможно, Лер. Я, всё-таки, не дракон. И твой мир – не мой. Мой мир – это Ад. Он – другой… жестокий… Я это знаю и принимаю. И жить мне там придётся самой, и выживать – тоже. И я знаю, что наступит
Вот и все. И троим драконам нечего было ответить на это. Все было правильно, все закономерно. Вот только, не должен был пятилетний ребёнок произносить такие слова. Не должен был осознавать и принимать подобное.
Аккэлия печально оглядела их. Легкая атмосфера, царившая в Игровой до этого разговора, лопнула, как мыльный пузырь. Девочка погладила пальцами алмазную звезду на своей груди, и повернулась к Кристиану.
– Крис, отведи меня в Зиграден. У меня скоро занятия с Драйком, мне не хотелось бы опоздать.
Брат кивнул, шагнул к девочке, взял ее на руки. В отличие от драконов, он давно понимал, какое его сестренку ждет будущее. С того самого момента, как стало понятно, что эти огромные темные глаза, треугольное личико и густые черные волосы – не просто очарование детства, а обещание самой настоящей красоты, острой и яркой, которую, как не старайся, не спрячешь. И демон жалел, что не успел остановить Лерден с этим разговором. А может оно и правильно. Аккэлия знает, что ее ждет. Это знает он сам, и знает мама. Пусть теперь и драконы знают об этом.
Демонесса повернулась к сестре:
– Спасибо за звездочку, Лер, она мне очень нравится. Я ее всегда носить буду.
Девушка подняла на нее слега ошарашенный взгляд. А Келл уже обернулась к Терреллу:
– Не забудь, ты обещал узнать, почему Клинок Сильфиры не виден без Митраль.
Брат молча кивнул.
Кристиан открыл портал.
– Ренэтус, пойдем! – позвала Келл.
Черная адская гончая, верный страж маленькой демонессы, не отходящий на нее ни на шаг, поднялся со своего места возле балконных дверей, где всегда укладывался во время визитов его подопечной к драконам, встряхнулся и потрусил к демонам. Кристиан кивнул братьям, послал короткий взгляд сестре, и шагнул в портал. Адский пес скользнул следом, и трещина между мирами закрылась.
Некоторое время в Игровой стояла напряженная тишина. Лерден невидяще смотрела в глаза своему отражению. Террелл так же слепо буравил взглядом страницы звездного атласа, что до сих пор держал в руках. Ориан задумчиво уставил в одну одному видимую в пространстве точку.
– Это… неправильно, – наконец произнесла Лерден. Она ни к кому конкретно не обращалась, похоже, даже не осознавала, что озвучивает свои мысли. – Наша сестра… недолжна жить… вот так…
Ориан вдруг поднялся со своего места, решительно пошел к двери. Драконесса вздрогнула, устремила на него взгляд:
– Ты куда?
– Пойду, поговорю с отцом.
«О чем?» хотела спросить девушка. Но не спросила, поняла. Ее алые глаза озарились надеждой, она торопливо встала, оправила складки длинного сиреневого платья.
– Я с тобой!
Террелл ничего не сказал. Просто закрыл книгу, оставив ее на столе, встал и пошел следом.
Ферокса они нашли в его рабочем кабинете. Повелитель драконов стоял в окружении призрачного света хитросплетенных магических печатей, которые висели в воздухе вокруг него. Так же в воздухе застыли несколько мерцающих алым текстов и две схемы, напоминающие фамильные древа. Все это великолепие медленно вращалось вокруг Ферокса, подчиняясь движениям его рук, соединялось линиями, распадалось, видоизменялось.
Войдя в кабинет, Ориан в нерешительности остановился. Отец не любил, когда ему мешали работать, и подумал, что выбрал не лучшее время для разговора.
Но Ферокс бросил на молодых драконов спокойный взгляд, и слегка кивнул, показывая, что сейчас закончит. Он тоже знал, что его дети не станут беспокоить его по пустякам, и если неожиданно являются сразу втроем, то считают свое дело важным.
Печати потухли, алые тексты истаяли, съемы и линии истаяли голубоватой дымкой. Повелитель драконов повернулся к своим визитерам.
– Отец, если ты не занят, я хотел бы поговорить с тобой, – сказал Ориан.
Ферокс знал, что, старший сын говорит не только от себя, но и от имени Террелла и Лерден. Так у них повелось – высказывался всегда Ориан, а младшие молчанием подтверждали каждое слово.
– Я не занят, – ответил Ферокс. Он прошел за свой стол, сел. Молодые драконы остались стоять, хотя кресел в кабинете хватило бы на всех. – О чем ты хочешь поговорить?
– Об Аккэлии.
Ферокс едва заметно нахмурил брови:
– Слушаю тебя.
– Я прошу тебя позволить Аккэлии не возвращаться в Преисподнюю, и остаться в мире драконов.
– Нет, – без раздумий ответил Ферокс.
Он произнес это так же спокойно, не выделяя интонацией, не повышая голоса, но Ориан хорошо знал отца – это то самое «нет», которое не подлежит ни обсуждению, ни изменению. После такого «нет», единственное, что имело смысл, это забыть о том, на что прозвучал этот ответ. Старший сын даже растерялся от столь быстрого и категоричного ответа:
– Но… почему?
– Потому, что это мое решение, – так же спокойно ответил Ферокс. – Место демона – в мире демонов.
– Но отец…
– Ориан, – вот сейчас повелитель драконов чуть повысил голос. – Ты слышал мой ответ. – Он устремил взгляд на младших детей. – Вы все трое его слышали.
Старший сын повелителя даже слега растерялся. Он не ожидал такой категоричности. Он не привык спорить с отцом, и оспаривать его решения. К тому же, как показывало время, Ферокс оказывался прав, давая тот или иной ответ.