Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Я это понимаю, но… принять сложно.
– Когда-нибудь примешь, – с некоторой грустью улыбнулась я. – А теперь, иди.
Лер ушла, оставив меня одну у кабинета Ферокса. На самом деле, я не была уверена, что убить меня будет для моего мужа таким уж тяжёлым выбором. В конце концов, он женился на мне, потому что хотел обзавестись наследником. Кроме самого Ферокса, кровь моего далекого предка, текущая во мне – единственная кровь черных богов-драконов, оставшаяся в обитаемых мирах. У Ферокса не было особого выбора. Что ж, наследник у него теперь есть, и не один. Не уверена, что он будет сильно скучать по мне. Единственное, что может вызвать в нем тоску, это зов драконьей
«Ох, я же совсем забыла спросить, что там с Келл, – вспомнила я. – Не просто же так они так помрачнели при её упоминании. Но, теперь уже ничего не поделаешь». Я толкнула дверь в кабинет Ферокса и вошла.
Ферокс сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Подняв от них глаза и увидев меня, он спросил:
– Столкнулась с ними?
Догадаться, кого он имеет в виду было не сложно.
– Да, – кивнула я, усаживаясь в большое мягкое кресло, напротив его стола. – Что они от тебя хотели? Мне показалось, что… разговор с тобой их очень расстроил.
– Они приходили просить за Аккэлию Кавэлли, – ошарашил меня дракон.
– За Келл? О чём?
– О том, чтобы я позволил демонессе остаться в мире драконов навсегда, под их защитой.
– Так вот почему… – я не закончила и покачала головой. – Ты всё им объяснил, да? Почему это невозможно?
– Разумеется. Они меня поняли, пусть и не сразу.
Я молчала, вспоминая, как сама когда-то мечтала о том, о чём просили мои дети. Когда стало ясно, что в Келл нет ни капли магии. О том, чтобы моя девочка могла жить, никого и ничего не боясь. В полной безопасности. Только мне не понадобились пояснения Ферокса, чтобы понять всю бесполезность этих мечтаний. Несмотря на отсутствие магии, Келл в большей степени, чем я была демоном. Было невозможно навсегда оградить её от Преисподней, как бы я или мои драконы этого не хотели. И так – правильно. Так и должно быть. Во всяком случае, я старалась уверять себя в этом. Уверять чуть ли не каждый день.
– Но я до сих пор не могу понять одного, котёнок. Почему, всё-таки, ты оставила эту, полностью лишённую силы демонессу, в живых? Ты ведь и сама понимала, с самого начала, какая судьба ждёт такую, как она.
– Думаешь, было бы лучше, если бы я убила её? – равнодушным тоном спросила я.
– Для неё – да.
Ферокс был уверен в своих словах и в них была истина, но… как Лер не могла принять долг повелителя, так и я не желала принимать судьбу Келл. Не желала в неё верить. Я тешила себя иллюзиями, что когда придёт время, я смогу что-нибудь придумать. Смогу защитить, чего бы мне это не стоило.
– Сейчас она маленькая, и никому не интересна, – нарушил молчание Ферокс. – Но ты же сама видишь, какая она. И ты знаешь, какой она вырастет. Ты не защитишь ее, котенок.
Я подняла на мужа взгляд. Он смотрел спокойно… Мне на миг показалось, даже с сочувствием, но… лишь показалось. Игра ненужного воображения.
Конечно, я знала, какой вырастет моя Келл – я же не слепая. Она была красивой уже сейчас. И не было никаких предпосылок к тому, что это как-то изменится. Как и к тому, что у нее появится хоть какая-то сила. А это значило, что однажды мне придется увидеть, как моя дочь станет чьей-то собственностью. Увидеть – и, скорее всего, смолчать.
– Я не хочу говорить на эту тему, – наконец, ответила я мужу.
Этот разговор становился слишком болезненным для меня. Ферокс сильный, он может защитить своих детей от всего – ему эту боль не понять. Да и нужно ли ему понимать это? Сомневаюсь. То, что он терпел моих детей-демонов в своем мире, более того – в своем доме, уже было большой уступкой с его стороны.
Принадлежа к обоим мирам, я прикладывала все усилия, чтобы не смешивать эти две стороны своей жизни. При всей своей схожести, мои миры были слишком разными – парадоксально, но это так. Жена повелителя драконов, мать наследника трона, повелительница – может говорить со своим мужем о любых проблемах, но только если они касаются мира драконов. А проблемы ледяной королевы Зиградена – это, исключительно, проблемы ледяной королевы Зиградена и больше ничьи. И боль тоже – её. Так уж повелось, что все свои эмоции, переживания, связанные с этой стороной моей жизни… всё это – только в себе. Ни капли наружу. Ни перед кем, кроме Самаэля. И уж тем более, не перед Фероксом. Бесполезно и бессмысленно.
Муж посмотрел на меня долгим, испытующим взглядом, словно хотел дать мне возможность сказать что-то еще. Но я молчала.
– Хорошо, не будем про это, – наконец согласился Ферокс, его голос прозвучал странно задумчиво. – Так, почему ты здесь? – спросил дракон, меняя тему. – Мне казалось, что ты была намеренна задержаться в постели.
– Да, была, – я невольно усмехнулась, вспомнив наивную нежную драконессу в своих руках. – Но, к сожалению, планы пришлось изменить. Я кое-кого увидела – в зеркале. Женщину, которую видела в тот день, когда вы с Люцифером запечатали Чёрную богиню.
Ферокс нахмурился. Но особого удивления в его глазах я не увидела. Наоборот он, словно, что-то вспомнил.
– Люцифер говорил тебе о ней, – я не спрашивала – утверждала. – Он тебе сказал, кто она?
Я помнила, что тогда, когда повелитель Преисподней спас меня (во всяком случае, я так считала) от женщины из зеркала, он говорил с ней так, как будто знал её. И она его – тоже.
– Она одна из древних богов. Шеллатар – богиня ночи, – сказал мужчина. – Одна из тех, кто спит в Бездне. Или, по крайней мере, кто должен спать.
– А если она не спит, то, что это значит?
– Я думаю, что это значит, что Чёрная богиня скоро проснётся и её первые дети это чувствуют и ищут её. Возможно, что их появление даже ускоряет процесс выхода из сна Адалиссы.
– Она звала её, – вспомнила я. – Звала Адалиссу. Когда Шеллатар появилась в первый раз, я слышала её голос.
– И сегодня тоже?
– Нет. Сегодня – нет. Я видела её, от силы, всего несколько мгновений. А в первый раз она подходила к краю зеркала, взаимодействовала со мной… – я на секунду задумалась. – Адалисса не была тогда запечатана. Скорее всего, не такая сильная активность Шеллатар связна именно с этим. Чем глубже сон Чёрной богини, тем крепче сон древних богов. И если боги начали выходить из сна… значит, Адалисса – тоже? – рассуждала я. – Хотя, я и не совсем понимаю, как может быть связан сон древних богов и сон Адалиссы. Ведь, было время, когда древние продолжали спать, в то время как сёстры-богини властвовали. Так почему же теперь ясновидящая Преисподней видит, что пробуждение Чёрной богини означает возвращение старых богов?
– Если бы у меня был ответ на эти вопросы… – тон Ферокса стал раздражительным – чёрному дракону не нравилось незнание чего-то и невозможность, в связи с этим, контролировать ситуацию.
– Я ещё кое-что видела – уже в Зиградене, – продолжила я и описала то странное создание, которое привиделось мне в моём городе. – Это тоже мог быть кто-то из древних?
– Возможно. Мы не знаем облик всех старых богов – наверное, даже половина нам неизвестна. Богиня ночи одна из немногих кого мы можем отличить наверняка. Но то, что ты сейчас описала… такого я нигде не встречал.