Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Тупик, – констатировал дракон, разглядывая бессознательного человека у своих ног.
– Он что-то знает, – кивнул Крис, носком сапога толкая Мейснера в плечо и переворачивая его с бока на спину. Убедился, что тот дышит, и продолжил. – Но кто-то позаботился о том, чтобы он никому не смог разболтать об этом. Ни добровольно, ни принудительно.
– Не нравится мне это, – Ориан покачал головой. – Если бы Дайона не жаждала его смерти, я бы, пожалуй, свернул ему шею. Просто на всякий случай.
– Согласен. Ладно, пусть живет, пока, – демон почесал бровь, посмотрел на брата. – Мне нужно вернуться в Реншаар. Пойдем?
– Пойдём, – пожал плечами Ориан. – Зачем тебе?
– С мамой поговорю.
– Смело, – оценил Ориан, открывая портал.
– Неизбежно, – вздохнул Крис.
И они ушли, так и не узнав, что у их «дружеского» разговора с ератом-наёмником был непрошенный свидетель.
Аккэлия чуть боязливо вошла в залу. Огляделась, словно желая убедиться, что кроме распростёртого на полу Мейснера здесь никого больше нет, и приблизилась к человеку. Он все еще был без сознания – магия Криса хорошо потрепала его. Демонесса рассматривала сведённое болезненной судорогой, испачканное кровью лицо, а в её голове дословно восстанавливался только что услышанный диалог. Чёрные брови хмурились все больше, руки сжимались в кулачки. Девочка решительно развернулась к выходу из залы:
– Идем, Ренэтус, – привычно бросила она неотрывно следующей за ней адской гончей.
Быстрым шагом, едва ли не бегом, Аккэлия шла в библиотеку. Открыв одну из двух высоких тяжелых створок, она оказалась в поистине колоссальном по своим размерам помещении. Библиотека семьи Кавэлли располагалась в западной башне главного дворца Зиградена. Длинные высокие книжные стеллажи создавали настоящий лабиринт, вход в который преграждал длинный массивный стол с чёрной отполированной столешницей, в окружении не меньше десятка стульев с высокими спинками. Внутренние террасы оплетали стены, устремляясь вверх, к невидимому потолку башни, и тоже были заставленные книжными шкафами. На эти террасы вели несколько лестниц, а между собой они объединялись множеством мостков и переходов, из-за чего казалось, что внутреннее пространство башни оплетено толстой паутиной. Библиотека Кавэлли считалась одной из самых богатых в Преисподней, соперничать с ней могла только коллекция Вельзевула.
Аккэлия приблизилась к столу и позвала:
– Хинэрас!
Тут же откуда-то из-за книжных полок послышался шорох ткани и едва слышные мягкие шаги. И глубокий, чуть глуховатый, баритон произнес:
– Вы опоздали на одиннадцать минут, госпожа Аккэлия.
Это был не укор, а констатация факта.
– Я знаю, – ответила девочка, глядя на вышедшего к ней демона.
Демон был стар. По настоящему стар. Его длинные прямые волосы, прижатые на лбу тонким металлическим обручем, были совершенно седыми. Смуглую кожу лица и рук покрывали глубокие морщины. Даже чёрное оперение крыльев, которые Хинэрас практически никогда не убирал, казалось пегим из-за большого количества седых перьев в них. Каждый взрослый демон, обладающий силой, может выглядеть на тот возраст, который ему предпочтительнее. Хранитель библиотеки семьи Кавэлли предпочитал быть стариком. Почему – никто не знал. Высокий, с прекрасной осанкой, всегда облаченный в длинную темно-серую мантию, он казался неотъемлемой частью самой библиотеки. Он был при ней всегда, сколько она существует. Он был тем, кто расставлял книги по этим полкам, когда основатели Зиградена возвели себе дворец, и принялись закладывать фундамент будущего города.
Если Люцифер правил Преисподней, Кавэлли правили Зиграденом, то можно было с уверенностью сказать, что Хинэрас правит этой библиотекой.
Аккэлия пододвинула массивный стул к столу и взобралась на него. Хинэрас, дождавшись, пока она усядется, почтительно произнес:
– Итак, госпожа, в прошлый раз мы остановились на…
– Нет, – твердо сказала Аккэлия, и демон умолк, вопросительно посмотрев на неё. – Прошлый урок мы продолжим в другой раз.
– Как пожелаете, госпожа, – безропотно согласился библиотекарь, отодвигая в сторону два массивных фолианта, лежащих перед ним. – В таком случае, о чем бы вы хотели поговорить сегодня?
Демонесса ненадолго задумалась, потом медленно произнесла:
– Сегодня ты расскажешь мне всё, что знаешь о двух богинях – Белой и Черной.
Если Хинэрас и был удивлен таким выбором темы, то ни чем этого не показал.
– О сестрах-богинях? – Переспросил он, задумчиво потирая подбородок. – Дайона и Адалисса…
– Да, – Аккэлия переплела пальцы на чёрной столешнице, требовательно глядя на старика. – Тебе что-нибудь известно о них?
– В общих чертах, госпожа, – ответил демон. – Боюсь, не больше, чем всем остальным. Общеизвестные факты, домыслы, легенды…
– Рассказывай.
– Ну что ж… – Хинэрас еще немного помолчал и начал. – История о Черной и Белой богинях берёт свое начало из аксиомы, что ничто существующее не появляется само. Любую жизнь, любые миры создают наделённые особой силой сущности, их называют демиурги. Или, для простоты понимания, боги. Считается, что создателями миров нашей Вселенной являются так называемые сестры богини, персонификации изначальных сил – Тьмы и Света…
Аккэлия слушала его спокойный сильный голос, старательно запоминая каждое слово. Разговор, случайно подслушанный ею, зародил в сердце демонессы необъяснимую пока тревогу. Она ничего не поняла из того, о чем говорили ее братья с Мейснером, кроме того, что это касается мамы. И суда по настроению Ориана и Криса – это плохо, очень плохо. Мысль о том, что маме может грозить опасность, ощутимо вызывала в маленькой демонессе мертвящую оторопь. Но Келл чувствовала, что не стоит идти с расспросами к братьям: чтобы не происходило сейчас, ей вряд ли что-то расскажут – просто из желания уберечь. Аккэлия знала, что её любят, но понимала, что в серьёзной ситуации она будет помехой – маленькая, без капли силы. Поэтому, старшие просто попытаются оградить её от происходящего, если узнают, что ей случайно стало что-то известно. Но сейчас у неё в руках была ниточка – эти богини – почему бы не попробовать самой потянуть за неё. Начать хотя бы с этих общеизвестных фактов, о которых говорит Хинэрас.
Улегшийся под столом Ренэтус опустил массивную голову на лапы, и прикрыл глаза. Если бы кто-нибудь умел читать мимику на собачьей морде, то заметил бы, что адский пёс встревожен. У гончей было прекрасное чутьё на грядущие события – и ему очень не нравилось то, что происходит сейчас. Как и то, что теперь, похоже, все дети его хозяйки стали участниками этих событий.
Глава 16
Глава 16.
Обязанности повелительницы драконов, волнения о детях и о собственной судьбе съедали все моё время. Поэтому о юной драконессе, которую я поселила в своих комнатах, я вспомнила лишь спустя несколько дней, после того, как забрала её из дома её мужа.
«Нужно проверить, как она там», – подумала я, направляясь к нужным апартаментам. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вошла в гостиную – картины. Штук шесть картин на подрамниках разной степени законченности, прислоненные к стенам, дивану и креслам. Похоже, девочка действительно истосковалась по краскам и холстам. Я прошлась вдоль них, вглядываясь в изображения. Вид Реншаара из окна дворца, искрящийся водопад, зажатый между стеной городского здания и пышной зеленью одичалого сада, пара животных, похожих на серебристых лис (нужно узнать, как они называются). И все – живое, дышащее, подвижное. До чего же талантливая малышка.