Повелительница с клеймом рабыни

Трусс Анастасия

– Что? – едва слышно выдохнула Аккэлия, цепенея от ужаса, и уже готовая принять на себя гнев молодого бога-дракона.

– Я – сын Милены Кавэлли, – улыбнувшись, сказал Ориан. – И я – твой брат, Келл.

Аккэлия опешила. В полнейшем недоумении она уставилась на Ориана, забыв о манерах, почтении, и даже о своём страхе. Он так просто это сказал! Он – дракон, наследник престола целого мира, один из самых сильных существ, с которыми доводилось сталкиваться Келл в её короткой жизни. Он так легко признал её – демонессу-пустышку, без капли силы, без собственного будущего – своей сестрой! Это было невозможно, невероятно и… неправильно.

Всё

семейство Кавэлли, разумеется, за исключением мамы и Кристиана, презрительно кривились, едва им доводилось завидеть её. Их оскорбляло осознание своего родства с ней. Еще больше это усугублялось тем, что Аккэлия была преемницей Милены по праву рождения – следующей главой семьи. На что может годиться девчонка, в которой даже гены отца – одного из сильнейших Верховных демонов – не смогли пробудить ни капли магии?! Драконьи крылья за спиной такого никчёмного создания были для влиятельной семьи Кавэлли, как плевок в лицо.

Однажды Аккэлия случайно услышала разговор своих дядьев, братьев мамы. Лэйрат сказал тогда, что раз они вынуждены терпеть «это ничтожество» рядом, то нужно хотя бы обрубить её крылья, чтобы она не позорила семью. Элендар тогда посоветовал брату придержать язык, и следить за словами, если тот не хочет лишиться собственных крыльев.

А в Келл тогда поселился страх – неужели её, правда, могут лишить крыльев? Она хотела спросить об этом у мамы, но Милена в то время была в Пандемониуме. А когда вернулась, Келл заметила, что мама чем-то расстроена, если не рассержена, и не решилась задавать ей этот вопрос, опасаясь огорчить ещё сильнее. Больше подобных разговоров Аккэлии слышать не доводилось. Но все равно, малышка сочла за благо как можно меньше попадаться на глаза своим родственникам. Это было не просто, но она старалась.

Глядя во внимательные, цвета раскаленной лавы, глаза дракона, Аккэлия испуганно покачала головой.

– Нет, это… – залепетала она, совершенно сбитая с толку. – Вы же… дракон. И вы…

– У нас с тобой одна мать, – пояснил Ориан, – значит ты – моя сестренка. И не имеет значения, что ты другой расы.

– Но как же?.. – девочка чувствовала, что ей не хватает слов.

Кристиан рассказывал, что если один из родителей общий, то среди драконов это считается очень близким родством. Но Крис – очень сильный, его не стыдно назвать братом. А она? Неужели дракон не чувствует, что она – пустышка? Да быть такого не может. И он не считает такое родство унизительным? Аккэлия уставилась на дракона совершенно беспомощным взглядом, и тот вдруг рассмеялся. Не зло, не издевательски, а очень искренне.

Ориан выпрямился, одновременно подхватывая Аккэлию на руки. Демонесса испуганно пискнула – она не любила, когда кто-то кроме мамы, или Криса брал её на руки. Как правило, это делали Драйк или Киеран, когда к маме неожиданно приходил кто-то из Верховных демонов – Милена не хотела, чтобы Аккэлия пересекалась с кем-то из них, и всегда велела слугам вернуть девочку в её комнаты. В их руках Келл чувствовала себя, словно в капкане. Хотя в отличие от представителей семьи, они никогда не выказывали по отношению к ней открытого пренебрежения, относясь к маленькой демонессе, как к неотъемлемому приложению к своей госпоже.

Последний раз, когда ее держал на руках посторонний, это был Самаэль, когда он спасал Аккэлию от её же собственной матери. Мужчина прижимал девочку к себе, а она ощущала исходящую от него неприязнь, граничащую с ненавистью.

И теперь она сидела на сгибе руки бога-дракона, второй рукой он осторожно придерживал её за талию, легонько прижимая девочку к своей груди. Аккэлия обреченно приготовилась к новым неприятным ощущениям… но их не было. На руках у Ориана было удивительно спокойно, словно он укутал её собственной силой, внушая чувство абсолютной защищенности. Девочка удивлённо посмотрела на Ориана, он улыбнулся ей, но потом очень серьезно сказал:

– Аккэлия, меня тебе бояться не нужно, никогда. Ты мне веришь?

Демонесса смотрела в его глаза, и чувствовала, что очень хочет поверить ему. Что этот большой сильный дракон, который назвал себя ее братом, действительно не обидит её. И она может не вздрагивать от каждого его взгляда или прикосновения.

– Я, – едва слышно произнесла Келл, – я верю вам.

Ориан чуть нахмурился:

– А к Крису ты тоже на «вы» обращаешься?

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда и мне говори «ты».

Аккэлия закусила губу и снова покачала головой:

– Не могу.

– Почему?

– Просто, не могу, – она не знала, как объяснить ему, что он только что основательно перевернул её картину мира, и она просто не может так быстро подстроиться под неё.

Она физически не могла обратиться к могущественному существу на «ты», потому что всю свою коротенькую жизнь училась говорить им только «вы». Но, кажется, он её понял, и в глазах его мелькнула тревога.

– Ладно, – вздохнул Ориан, – не все сразу. Давай-ка я тебя кое с кем познакомлю.

И он размашисто зашагал по коридору. Ренэтус поднялся, и затрусил следом.

Он познакомил ее с Лерден и Терреллом. Красивая улыбчивая драконесса, и молчаливый чуть угрюмый дракон. Сестра и брат. Ее – Аккэлии – сестра и брат. Келл долго не могла поверить им. Хотя видит Тьма, ей хотелось поверить, хотелось едва ли не до слёз. Ведь по сути Аккэлия оставалась пятилетним ребенком, мать которого была слишком занятой, а старший брат тоже не мог отдавать всё своё время сестре. И ей мучительно не хватало, чтобы в её жизни был кто-то ещё, кому можно было доверять, кого не надо будет бояться. Хотела поверить, но не могла. Слишком прочна была стена, которой окружила себя маленькая демонесса, стена из правил, законов, страха, норм поведения. Драконам пришлось немало побиться об эту стену, чтобы Келл, наконец, смогла довериться им. И полюбить в ответ.

Но когда она смогла преодолеть недоверие, поверить в невозможное, допустить их близко к себе, то почувствовала, что её жизнь стала стоить чуть больше. Она была нужна, ее любили – не только мама и Кристиан, но еще Ориан, Лерден и Террелл. Ни один маленький демон не мог похвастаться таким сокровищем. У Келл было то, что у других рас принято называть «счастливое детство». В мире демонов такого понятия не существовало в принципе. У Аккэлии Кавэлли оно было.

Только детство кончится, и кончится быстро. И Келл в свои пять лет это понимала. И что повлечет за собой наступление так называемой «взрослой жизни» понимала тоже. А вот то, что ей пришлось объяснять это Лерден – взрослой, умной, сильной, любящей сестре – наглядно показывало, какая между ними пропасть. Это было неприятно, но ожидаемо. Конечно, это никак не влияло на отношение драконов к младшей сестрёнке, но в очередной раз напомнило самой Аккэлии, кто она есть.