Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Почему, если у Адалиссы есть своё собственное тело, ты, всё-таки, хотела отдать ей моё – на вечное пользование?
– Так было бы проще, – со всей откровенностью заявила Дайона. – Перетащить богиню из одного тела в другое – это не простая задача, пусть и выполнимая. Но если ты согласишься добровольно мне помочь… я возьмусь за это. И тогда, Адалисса пробудет в твоём теле не так уж долго, после вернув его тебе.
– Зачем тебе то, чтобы я согласилась на это добровольно? Ведь ты можешь просто запереть меня здесь, как и планировала.
– Добрая воля ускоряет процесс пробуждения. Если ты, по своей воле, отдашь тело моей сестре, она проснётся
– О чём ты говоришь? – насторожилась я.
– Я – твой единственный шанс найти ребёнка, которого ты оставила в Светлом лесу. Я могу найти его для тебя. Могу найти того, с кем у тебя нет ничего общего – ни крови, ни магии. Могу дать тебе то, чего никто не сможет. Я могу сделать так, что вы будете вместе. Подумай, Милена… Те дети, которые с тобой сейчас… так ли они нужны тебе? Ты родила их не от тех мужчин, которых любишь. А ребёнок человека… Ты же так его любила – Кайому Макфея. Вспомни, как ударила по тебе его смерть, и каким горем для тебя было лишиться ещё и ребёнка от него. Ты, ведь, хочешь вернуть себе частицу любимого человека. Хочешь, чтобы хоть какая-то часть твоего счастливого прошлого вернулась. Я не права?
Я молчала. Напоминание о моём сыне не стало для меня приятным. Всё это время, я старалась не думать об этом ребёнке, не вспоминать о его существовании. Понимала, что всё равно никогда его не увижу. А даже если и увижу – не узнаю. Да, возможно Дайона действительно была той единственной, кто мог помочь мне в поисках моего сына, но… она, при этом, делала предупреждение о том, что с остальными моими детьми может произойти что угодно: «Те дети, которые с тобой сейчас… так ли они тебе нужны? Ты родила их не от тех мужчин, которых любишь».
– В чём-то ты, конечно, права, Дайона. Я не буду отрицать, что хотела бы вернуть себе то, что потеряла. Но… Пятеро против одного, – я усмехнулась. – Тебе это кажется равноценным обменом? Ты хочешь лишить меня моих родных детей, оставив со мной того, кого я даже не знаю. Того, кто рос без меня. Кто никогда не примет демона, как мать. Зачем мне это?
– Те, о ком ты говоришь… Ты не можешь их любить. Ты помнишь, сколько боли причинили тебе мужчины, от которых ты зачла их? – уверенно сказала богиня. – Невозможно любить детей, которых ты не хотела.
– И это говоришь ты, мама? Меня-то ты хотела, только вот… полюбить так и не смогла.
Мы с Дайоной синхронно обернулись, с одинаковым изумлённым выражением. Ни я, ни она не ожидали услышать и увидеть здесь кого-то. Ведь, этот мир был создан Дайоной. И только она определяла – кто может сюда попасть, а кто – нет. Без её разрешения это было сделать невозможно. По крайней мере, так я считала до этого дня.
К нам, неторопливым шагом шёл мужчина. Даже не мужчина – парень. Судя по белым крыльям за спиной – ангел. Но в ужас меня привело не это. Я смотрела на его лицо, смотрела… Сначала, я не понимала, что в нём не так. Что меня так напрягает, нервирует. А затем… мне показалось, что я стою перед зеркалом и смотрю на своё собственное отражение. Тот же рост, те же черты лица, те же волосы… только глаза – синие.
Я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног. Я вспомнила слова демона-предателя, сказанные им в сумасшедшем бреду: «Я видел его! Твоего близнеца среди белокрылых ангелов! То же лицо, те же черты… Он придёт к тебе! Ангел с твоим лицом, придёт! Вы, обязательно, встретитесь! Тебе остаётся только ждать, Милена Кавэлли! Ведь, этот ангел станет твоей гибелью!». Те слова для меня тогда были, лишь, словами безумца. Я не восприняла их всерьёз, не поверила… даже задумываться о них не стала. А теперь я, своими глазами, видела подтверждение словам демона, сказанным им в предсмертной агонии. Я видела ангела со своим лицом. Видела своё зеркальное отражение. Видела… свою гибель? Этого я не знала, но, зато, я знала истинную причину моей неприязни к зеркалам. Помнила, как завершила свою прошлую жизнь, стоя у зеркала и перерезая себе горло осколком. Зеркало – это моя собственная смерть. Символ завершения моей жизни. И этот ангел… Я чувствовала, что он – смертельная угроза для меня. Чувствовала, что он может представлять для меня даже большую опасность, чем Дайона и Адалисса вместе взятые.
– Роалд... – произнесла Дайона незнакомое мне имя. – Как ты сюда попал?
Я с трудом смогла оторвать взгляд от ангела и посмотрела на Белую богиню. По всей видимости, она не была рада видеть этого «гостя». Несмотря на то, что понять мимику рептилии достаточно сложно, было видно, что Дайона раздражена и недовольна.
– А ты не рада меня видеть, мама? – парень остановился в нескольких шагах от нас. – Мы же с тобой так давно не виделись...
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила богиня.
– Хм… про то, как я здесь очутился? А ты думала, что твоё пространство полностью неприступно? Что в нём нет ни одной бреши? Ты слишком самоуверенна, мама. Конечно, если бы ты полностью обладала всей своей силой, то я и помыслить бы не смог о том, чтобы попасть в место, защищённое тобой. Но… ты слаба, чтобы ты не говорила.
– Что тебе здесь нужно, Роалд? – тон Дайоны был более чем холоден.
– Хотел узнать, почему на моё вежливое приглашение ответили… не менее вежливым отказом, – взгляд ангела переместился на меня. – Этот вопрос относится к тебе, Милена. Я звал тебя – поговорить, пообщаться… познакомиться, наконец. Ведь, мы так похожи, – последние слова были сказаны с непонятной для меня издёвкой и сарказмом. – Но, вместо того, чтобы прийти ко мне, ты отказалась. Почему?
Я молчала. Под взглядом этих глаз… я, словно, оцепенела. Мне было страшно отвечать своему «отражению». Я совершенно не понимала, что происходит, почему он называет Дайону «мамой», почему этот ангел так похож на меня… Единственное, что я уловила – это то, что он говорит о приглашениях. Приглашениях на Небеса и о том, что ему вежливо отказали. «Приглашения, которые приносил мне Верде, – припомнила я. – Тот случай, когда я сожгла послания от ангелов, а дядя вызвался ответить на них».
– Почему же ты молчишь, Милена? – парень не повышал голоса – можно даже сказать, что он был ласковым, сладким.
А меня передёрнуло от того, что такой тон ассоциировался у меня с моим покровителем – Асмодеем. Теми моментами, когда демон похоти пребывал в ярости, и когда от него можно было ждать всего что угодно. И почему-то я была уверена, что этот Роалд тоже сейчас злился. Злился на то, что я не отвечаю. А я просто физически не могла ему ответить. Я не могла пересилить себя. Не могла заговорить с «зеркалом». Ведь это будет означать, что я принимаю его существование. А я не могла… не могла принять свою «смерть». Не могла позволить страху полностью завладеть мной. А так и будет, если я заговорю. А я не могла бояться.