Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Взгляд Террелла переместился на несколько стопок бумаги, лежавших перед ним. Да, Белая богиня и всё, что с ней связано, была самой крупной проблемой, только вот повседневных дел она не отменяла. И хотя младший брат Ориана и не был наследником трона, своих обязанностей у него хватало с лихвой.
Судейство… Каждый из детей Ферокса занимался этим не единожды. Принятие решений, ответственность за них, избежание ошибок… Это то, чему они учились, проводя время среди бумаг, допрашивая участников дел, разбираясь в ситуациях. Здесь были нужны спокойствие, расчёт и некая безэмоциональность. У Террелла с этими качествами проблем
Только бумаг сегодня почему-то было неожиданно много.
– Террелл, – в кабинет заглянул старший брат. – Чем занимаешься?
– Как видишь – разбираю очередные жалобы аристократов друг на друга.
– Всё-таки, надо ввести должность официального судьи для высшего общества, – задумчиво произнёс Ориана.
– Не выйдет, – отрицательно покачал головой дракон. – Кого ты назначишь? В любом случае, кого-то из них же. А такой не будет беспристрастным. Он будет искать выгоды для своей семьи, для своего рода… Но, даже если он будет справедлив… стоит ему вынести решение в пользу своих, его тут же обвинят.
– Да, в этом ты прав, – вынужден был согласиться с доводами младшего брата мужчина.
Он прошел к столу, сел в кресло напротив Террелла, вытянул один из листков. Пробежал взглядом текст. Бумаг было не много, но если они легли на стол кого-то из детей Ферокса, то требовали тщательного изучения.
Жалобами и прошениями горожан обычно занимался специально сформированный кабинет министров. Они же разбирали обвинения, споры и проводили суд. Другое дело, если все это касалось аристократии. Высокие рода редко выносили какие-то свои серьезные дрязги на всеобщее обозрение, предпочитая решать всё по-тихому между собой, чем вверять свою судьбу повелителям. Но когда такое случалось, и среди документов находились свитки или конверты с гербовыми печатями высоких домов, секретари со всем почтением относили это в рабочий кабинет повелителя. Или, как в данном случае, тех, кому повелитель позволяет вершить суд от своего имени.
– Дайона с тобой не связывалась? – спросил Ориан, откладывая прочтённый документ, беря в руки конверт из плотной бумаги, и вскрывая его.
– Нет. Думаю, она поняла, что я не стану ей помогать. По крайней мере, другого объяснения я, пока не нахожу, – ответил Террелл, раскладывая бумаги на две стопки: одну – которую действительно станет разбирать, вторую – за которую даст хороший втык секретарям: похоже, ему по ошибке принесли документы для кабинета министров. А он-то еще удивился, почему бумаг так много. – Кроме того, кое-что случилось – с мамой.
– С мамой? – Ориан тут же напрягся. – Что произошло?
– Кажется, Дайона оказалась сильнее, чем мы думали. Она смогла заставить маму уснуть. Я был рядом и успел отнести её к отцу, она проснулась, но… После того, как она очнулась, на её шее были следы от чьих-то пальцев… Мама сказала только то, что это была не Белая богиня, а затем захотела поговорить с отцом наедине и мне пришлось уйти.
– И что дальше? – помолчав, спросил старший дракон. – Может, ты попробуешь пробить магическую защиту человеческого ерата? Ты в этих «щитах» лучше меня и Криса разбираешься.
– Не получится. Во-первых, для этого мне нужно в мир демонов, а такого разрешения от отца у меня нет. А во-вторых, Крис передал мне те ощущения, что он испытал, когда пытался сломать блок. Судя по ним, защита на ерате стоит такой силы, что её ставил, как минимум, Верховный демон. Мне её не пробить.
– Значит, с этой стороны продолжать бессмысленно…
– Верно. Надо придумать что-то другое.
На какое-то время, братья замолчали, сосредоточившись, исключительно, на документах. Около получаса в помещении был слышен только шорох бумаг. Террелл откопал в кипе не своих документов свиток с гербовой печатью высокого дома и очень недобро хмыкнул. Нет, секретари кабинета министров получат не втык, а самый настоящий разнос – как они умудрились устроить такой бардак в документах. Но с этим потом. Террелл покрутил свиток в руках, сломал печать, и развернул пергамент, и вчитался в текст.
– Хм… – наконец произнес он, – очень интересно.
– Что там? – поднял голову Ориан.
– Донос, – неприятно усмехнулся брат. – И не на кого-нибудь, а на лорда Малого Совета.
Ориан удивлённо приподнял брови, требовательно протянул руку, Террелл передал ему пергамент. Старший брат мельком глянул на герб на сломанной печати – дом Одоасера Даймирра. Действительно, лорд Малого Совета. Один из самых толковых, надо признать. Хотя его снисходительно-чванливая манера говорить со своими же коллегами Ориана, который тоже входил в Малый Совет, изрядно раздражала. Молодой дракон вчитался в текст. Да, действительно – донос чистой воды.
Из текста выходило, что во время последней военной компании, которую развернули против драконов светлые эльфы, Одоасер Даймирр приказал одному из генералов, отступить с занимаемой ими позиции, тем самым открыв периметр надежно схлопнутой ловушки, и выпустив из блокады несколько эльфийских отрядов. Почему генерал выполнил приказ представителя светской власти, хотя при проведении боевых действий обязан был подчиняться только военным командирам – отдельный вопрос. На исход сражения это не повлияло – победа драконов была безоговорочной.
– А ведь Аден мне рассказывал про это сражение, – припомнил Ориан. – Он сам стоял во внешнем кольце блокады, как раз на случай таких вот прорывов. Но никто не ожидал, что прорвётся столько эльфов. Аден признался, что остроухие, не пойми каким чудом, вырвавшиеся из кольца, совершенно озверели от возможности спастись, и неслабо потрепали их тогда.
Террелл кивнул. Он тоже знал об этом сражении, оно произошло около двадцати лет назад. Сам он тогда еще не родился, Ориану было чуть больше года. Эльфы решились напасть на драконов, после того, как Ферокс официально отказался казнить, или просто выдать эльфам собственную жену. Милена Кавэлли тогда совершила нападение на Светлый Лес, и уничтожила правящую королевскую семью, оборвав тем самым фамильную ветвь повелителей эльфов. Эльфы требовали возмездия, а Фероксу было наплевать на их требования. И эльфы решились на открытый конфликт.
А обвинял Одоасера его собственный племянник – Сандалф. Как следовало из пергамента, ему случайно стало известно об участии дяди в том конфликте. И хотя ему очень непросто косвенно подписывать своему дяде приговор, но как верноподданный повелителя, он не может молчать.
Если обвинения имеют под собой основания, Даймирра ждут очень большие проблемы. Вмешательство в ход военной операции, сыгравшее на руку врагу – это непозволительный промах для того, кто занимает столь высокий пост. Хорошо, если отделается лишением титулов, и ссылкой в дальние провинции.