Поверить Кассандре
Шрифт:
Быстро вернувшись в вагон, инженер дёрнул стоп-кран. Эффект оказался такой же, как у телефонной связи – то есть, никакого!
«Тормоза!» – ужаснулся молодой человек
Своими соображениями он не замедлил поделиться с появившимся вскоре Крыжановским. Тот раздумывать не стал, а, воспользовавшись подставленными Павлом ладонями в качестве опоры, полез на крышу. Когда инженер попытался последовать за ним, Сергей Ефимович крикнул:
– Вот что, юноша! «Ахейца», который засел впереди и держит под прицелом дверь, надо как-то отвлечь. Пройдите
Когда Циммер ушёл, его превосходительство перекрестился и пополз вперёд. Встречный ветер неистовствовал. Проклятый аксельбант фон Дрентельна, на вид прочный и надёжный, в ответственный момент порвался, что чуть не стоило Крыжановскому жизни. Ничего, обошлось – пальцы, правда, ободрало, когда хватался за острый выступ.
«Следовало вместо себя молодого отправить, – подумал Сергей Ефимович. – В следующий раз так и поступлю, если не забуду…»
Достигнув края крыши, он осторожно выглянул. Агент Петрова торчал на площадке третьего вагона. В поле зрения находилось только плечо мартиниста, да изредка, при покачивании поезда, возникала голова.
«Как поступить? Стрелять не с руки – мишень неверная, а пальцы ободраны. Прыгнуть и схватиться врукопашную? Сил не осталось – одолеет, выродок. Значит, всё-таки, стрелять…»
Крыжановский сунул раненую руку за пазуху и, в надежде вернуть пальцам ловкость, долго грел. Наконец, решился: медленно достав «Кольт», взвёл курок. Дважды голова террориста попадала в прицел, и дважды Сергей Ефимович откладывал выстрел. На третий раз спустил крючок. Синюю вагонную краску окропило красным, а из глотки Его превосходительства вырвался кровожадный рык.
Павел осторожно приоткрыл дверь и увидал лежащего террориста – тот был ещё жив, хотя пуля, попав в плечо, прошила торс. Повинуясь, как обычно, импульсу, молодой человек выстрелил, но тут же об этом пожалел – когда стреляешь в упор, не стоит целиться в голову: ту разнесло на куски, и серо-розовая гадость брызнула в лицо.
«Опять этот вкус!!!»
В кухонном вагоне Крыжановского и Циммера встретил форменный кавардак – похоже, недавно тут имела место драка. Посуда валялась по полу, а у стены расплылось средних размеров кровавое пятно.
Неистовый стук донёсся из большого шкафа. Стоило Павлу открыть его, как оттуда вывалилась вся окровавленная и дико орущая кухарка. Кровь оказалась не её, а убитого повара, с которым несчастной женщине пришлось делить скудное пространство. По словам женщины, повар, когда его засовывали внутрь, ещё подавал признаки жизни, а умер позже, от потери крови.
Вскоре в помещении обнаружилась ещё одна живая душа – поварёнок, запертый в ящике разделочного стола. И как только уместился!
– Итак, этот вагон отвоёван у неприятеля, люди спасены! – жизнерадостно резюмировал Павел, но тут же скуксился, так как высмотрел выложенные на деревянную доску сырые говяжьи мозги.
Передняя дверь кухонного вагона оказалась подпёртой шваброй –
– Вон из вагона, – крикнул Крыжановский поварам, а сам занял позицию за разделочным столом и изготовился к стрельбе.
К счастью, сражаться не пришлось – под мощными ударами швабра сломалась, и в вагон влетел казачий есаул.
– Что за чертовщина тут творится? Какая б...ь заперла дверь?
Этого офицера Сергей Ефимович знал в лицо, хотя и не смог вспомнить фамилию. Последнее обстоятельство, впрочем, нисколько не помешало доходчиво ответить на два законных вопроса, которые при появлении высказал честный казак.
Последний оказался человеком весьма понятливым – куда понятливее недотёпы Дрентельна. Быстро смекнув, что к чему, есаул одной части своих людей приказал отправиться в четвёртый вагон для охраны царской семьи, а с оставшимися, через второй и первый вагоны, направился к паровозу.
Как и следовало ожидать, передняя дверь первого вагона оказалась заблокированной снаружи.
– Там они, есаул, на паровозе, готовят диверсию! – сказал Крыжановский. – Отправляй людей через крышу, только пусть поберегутся – террористы непременно будут отчаянно отстреливаться.
– Отчаянно? – криво ухмыльнулся офицер. – Это мы ещё поглядим, отыщется ли кто отчаяннее казака!
С этими словами он первым полез на крышу, а следом, не мешкая, рванули солдаты. Тотчас началась перестрелка.
– Пойдём, Павел, – позвал Сергей Ефимович. – На нашу с тобой долю крыш, да стрельбы и так выпало с лихвой. Давай дождёмся, когда казаки дверь разблокируют.
– Не по себе мне, – поёжился Павел. – Боюсь, мартинисты решили пустить поезд под откос. Посмотрите, скорость уже около ста. На таком ходу, случись поворот или иное препятствие, как пить дать – сойдём с рельсов. Пока не поздно, предлагаю отцепить вагоны с людьми. Поезд оснащён воздушной тормозной системой Вестингауза. Управляет ею машинист, но, если в пути произойдёт расцепление вагонов, а с ним и обрыв магистрального трубопровода, то автоматически включится экстренное торможение за счёт находящихся в каждом вагоне запасных резервуаров с воздухом, и поезд постепенно остановится.
– Так чего ты молчал?! – вскричал Крыжановский. – Это же дело! Пускай себе паровоз с первым вагоном отправляются дальше, а остальной состав мы остановим. Казаков только надо вернуть прежде, чем отцеплять. Но это в последний момент успеем, пускай пока «ахейцев» бьют, а мы посмотрим…
Они кинулись к сцепке, но там обнаружилось, что тормоза испорчены. Мартинисты постарались, кто же ещё!
– Вот незадача, второй вагон тормозить не сможет, полагаю и третий тоже, ведь и там побывали наши блистательные братья, – с досадой вскричал Павел. – Два вагона – это весомая помеха: их лучше отцепить. Смею надеяться, что в четвёртом и всех последующих вагонах тормоза исправны…