Повеса и наследница

Кэй Маргерит

К тому времени, когда вернулся Николас, пошел сильный дождь, и Серена уже начала волноваться.

— Я подумала, не случилось ли что-то с вами.

Он широко улыбнулся, видя перед собой очаровательное зрелище — Серена стояла в дверях с растрепанными волосами в синем бархатном костюме.

— Что за глупости! Неужели вы подумали, что браконьер выстрелит в меня. Скорее наоборот, он понес бы наказание за свое безрассудство. Заходите в амбар. Я только привяжу Титуса рядом с Красавицей. Дождь вполне можно переждать здесь, он скоро перестанет.

Николас не обнаружил никаких следов

браконьера, да он и не рассчитывал на это. Он поговорил с фермером Джеффрисом, которого застал работающим в соседнем поле, но тот также ничего не заметил, хотя и слышал выстрел. Браконьер целился вверх, его, возможно, спугнули, после чего он выронил ружье. Николас уверял себя, что это единственное разумное объяснение, иначе следовало допустить, что браконьер умышленно стрелял в Серену, чему трудно было найти разумное объяснение. Он решил без необходимости не тревожить ее своими нелепыми домыслами.

— Произошел нелепый случай, не более того, но все же это наводит на тревожные думы. Серена, с вами точно все в порядке?

Вместо ответа, она робко улыбнулась ему. Похоже, она решила держаться стойко, хотя пуля прошла столь близко. Николас с восторгом подумал, что она настоящая героиня. Любая другая знакомая ему женщина упала бы в обморок.

— Все в порядке, — снова заверила его Серена. — Я стыжусь, что испугалась и позволила своей лошади понести. Спасибо, мистер Литтон, за то, что вы стали моим рыцарем-защитником. Извините, что создала вам лишние хлопоты. — Она присела в реверансе.

— Считаю это честью для себя, мадемуазель, — ответил Николас и поклонился. Он затворил дверь, чтобы преградить путь дождю, набиравшему силу. — Здесь не совсем уютно, зато мы хотя бы не промокнем, — заметил он, оглядываясь кругом.

Амбар был небольшим, огороженным со всех сторон. Кроме нескольких тюков сена, сложенных в одном углу, и вил, приставленных к стене рядом с ними, в амбаре больше ничего не было.

Дождь барабанил по крыше. Свистел порывистый ветер, проникая через дырявые стены. Серена поежилась и направилась к тюкам сена, которые защищали от сквозняков.

— Можно немного посидеть, здесь удобней.

Николас последовал за ней. Серена уселась на один из тюков и протянула руку, чтобы снять шляпку. При этом натянулся плотно прилегавший жакет и проступили очертания ее тела, мягкий бархат плотно обтянул полные груди. Кружевной воротник открывал стройную нежную шею. Обернувшись, Серена заметила, что Николас пристально разглядывает ее. В его глазах горел огонь желания.

Ее сердце забилось быстрее. Они были одни в отдаленном амбаре. В ветхом здании, где не было ничего, кроме тюков сена. Вряд ли она выбрала бы такую обстановку для первого опыта в искусстве обольщения. Однако по лицу Николаса было ясно видно, что им овладела грубая страсть. Ей оставалось лишь уступить ему.

Серена нервно отбросила упавший на глаза непослушный локон. Ей этого хочется? Все ее существо властно требовало сказать «да», но она пока еще не разобралась в своих мыслях. После такого шага пути назад не будет. Николас считал такой шаг идиллией. Серена не была уверена, что она будет думать именно в таком ключе, когда все закончится.

После того как это произойдет. Разве она уже приняла решение? Атмосфера между ними искрилась от напряжения. Приподняв одну бровь, Николас стоял и смотрел на нее сверху вниз. Она знала,

чего он добивается. Знала также, что Николас отступится, если она скажет «нет», хотя и рассчитывал на ее согласие. Ей ничего так не хотелось, как сказать «да». Но будет ли она думать так же завтра, послезавтра и в последующие дни? Отдаться ему означало бы навсегда отрезать себе путь к отступлению. Она действительно этого хотела? Однако выйти из игры сейчас значило бы жалеть всю жизнь о своем решении. Разве не так?

— Серена?

Почему он спрашивает? К чему смотреть на нее так, путая все ее мысли? Серена встала, протянула руку, чтобы убрать локон с его лба. Локон был влажен от дождя. Черный как смоль. Мягкий как шелк. Серена убрала локон, провела рукой по его голове, дошла до шеи, затрепетала от прикосновения к его коже. О чем она только думала?

От Николаса пахло дождем и лошадью, это был запах мужчины. Его кожа была прохладной и влажной. Она снова провела рукой по коротким волосам на его затылке. Чем она только занимается?

Взгляды голубых и серых глаз встретились, их глаза потемнели от страсти. Резко вздохнув, Николас грубо привлек ее к себе, взял за талию и положил руку на затылок. Он нашел ее губы и стал неистово целовать, разжигая в ней жар страсти и огня, ощущая мягкие изгибы ее тела.

Поцелуй стал более жгучим. Серена обняла Николаса, сквозь плащ, мягкую ткань рубашки, шелковый жилет она ощутила его горячее тело.

Руки Серены блуждали по его спине, скользили по крепким мышцам, нежно пробегали по позвоночнику. Николас был невероятно красив и великолепно сложен. Мышцы и сила слились в нем воедино. Поразительно. Странно. Страшно, но так волнует, что кружится голова.

Николас простонал, проник языком ей в рот и целовал настойчиво, неистово. Долгие страстные поцелуи. Ласкающие поцелуи. Он покусывал уголки ее губ, прихватывал нижнюю губу, его язык проник в ее рот, ласкал и извивался.

Николас привлек девушку к себе, и она почувствовала его возбужденное мужское достоинство. Оно оказалось поразительно твердым. Невероятно. Теперь, теперь бы в самый раз остановиться. Остановиться, прежде чем у нее разыграется воображение. Каково было бы почувствовать?.. Каково было бы почувствовать?..

Ее бросило в жар. Тело Серены звенело, пульсировало, билось, вибрировало и становилось все более податливым.

Николас ласкал ее, она последовала его примеру. Он нежно покусывал ее верхнюю губу, она — его нижнюю губу. Серена осторожно коснулась его языка своим, когда тот проник глубже. Серена понимала, что ей следует остановиться, но она не знала, как это сделать.

— Николас, — услышала она собственный голос. А может быть, это вовсе был не ее голос?

Николас не переставал целовать ее. Поцелуи кружили голову, от них опухали губы, девушке казалось, будто Николас хочет вычерпать из нее все жизненные соки. Серена сдавала одну позицию за другой, но он целовал ее с еще большим жаром. Николас расстегнул пуговицы своего плаща и жилета, затем сбросил их с себя. Серена и опомниться не успела, как его руки расправились с крохотными пуговицами ее жакета. Они стояли друг против друга. Она дышала так, будто все это время бежала. Николас тоже дышал тяжело, его грудь вздымалась, будто он участвовал в кулачном бою. Серена лишилась воли, у нее остались силы лишь на то, чтобы уступить его желаниям.