Повесть о царе Удаяне
Шрифт:
Сгорая от нетерпения узнать, что же такое в сундуке, царь попросил Упакошу открыть его. Отперла она сундук прямо в собрании, и трое, скрывавшиеся в нем, подобные силам тьмы, вылезли наружу. С трудом признали их царь и министры и со смехом пожелали узнать, как они там оказались. Тогда добродетельная Упакоша рассказала, как все случилось, и все, кто был в собрании, похвалили ее поведение: «Немыслимо трудно живется порядочным женщинам, твердым в добродетели!» Царь же, узнав про случившееся, лишил этих трех охотников до чужих жен их имущества и изгнал из страны. «Будь мне сестрой», — сказал он Упакоше и, наградив ее большими деньгами, отпустил. Возрадовались Варша и Упаварша ее твердости в соблюдении супружеского долга, и все горожане разделили их радость, узнав об этой истории.
Между тем я умилостивил Великого бога, исполнителя желаний, достойного супруга Парвати,
Не было предела моей радости, и ничто на земле не казалось более удивительным: от этого моя прежняя любовь к жене выросла во много раз.
111
См. прим. [69].
Захотелось вслед за тем наставнику Варше услышать из моих уст новую грамматику, но повелитель Кумара сам его в ней просветил. Потом спросили Вьяди и Индрадатта у своего учителя, сколько нужно заплатить ему, и наставник Варша ответил: «Следует дать мне десять миллионов золотых!» Согласились они и сказали мне: «Нужно пойти, друг, к царю Нанде и у него попросить денег. Иначе откуда нам столько золотых взять! У царя Нанды есть сейчас девять сотен и девяносто миллионов золотых. Он ведь сделал Упакошу своей названой сестрой, а ты, значит, приходишься ему шурином. Поэтому ты можешь к нему обратиться за такой помощью». Порешив так, мы втроем пошли к Нанде, пребывавшему тогда в Айодхье [112] . Когда же достигли мы Айодхьи, сказали нам, что царь Нанда умер. Горе наше было безмерно, а в стране началась смута.
112
Айодхья — совр. Аудх, легендарная столица царей солнечной династии, и в том числе Рамы — героя древнеиндийского эпоса Рамаяна и множества иных сказаний.
Тогда Индрадатта обратился к нам со словами: «Знаю я ухищрения магии и вселюсь в тело умершего царя. Ты, Вараручи, придешь ко мне, как проситель, и я дам тебе золото. Ты же, Вьяди, постереги мое тело, пока я в него не вернусь». Так решив, вселился Индрадатта в тело Нанды, и, когда ожил царь, вся страна возрадовалась. Вьяди остался сторожить тело Индрадатты в заброшенном храме, а я пошел к царю.
Вошел я во дворец, приветствовал царя, как положено, и в награду нашему учителю попросил я у лже-Нанды десять миллионов золотых. Тогда позвал он Шакаталу, министра истинного Нанды, и приказал: «Уплати этому человеку десять миллионов золотых!»
Увидев чудом ожившего царя и тотчас явившегося к нему просителя, догадался министр, что дело неладно. Воистину, чего только не поймет умный человек! Сказал он: «Велю дать, божественный!», а сам подумал: «Сын Нанды еще мальчик, у страны врагов много. Пока придется поберечь этого мнимого царя». Приняв такое решение, он тотчас же приказал по всему царству сжечь всех покойников. Побежали соглядатаи по всей стране, стали выискивать трупы и сжигать их. Заглянули они и в тот храм, где Вьяди сторожил тело Индрадатты, и, вырвав у него тело друга, сожгли.
Хитрый же Шакатала, когда царь стал торопить его с выдачей денег, так ему отвечал: «Все слуги твои заняты приготовлением к празднику. Пусть брахман немного подождет — выдам я ему деньги!» А в это время вошел к царю с рыданиями Вьяди: «Недостойное дело свершилось, царь. Ты воскрес, а слуги твои сожгли тело живого брахмана, предававшегося созерцанию». Узнав это, задумался мнимый Нанда: «Что же теперь со мной будет?», а многомудрый Шакатала, поняв, что тело сожжено и мнимому Нанде некуда деться, вышел со словами: «Отдам я деньги брахману». Тогда мнимый Нанда обратился к Вьяди с такими горькими словами: «Я, брахман, стал теперь шудрой [113] . Что за радость мне в царских утехах?» Вьяди же, утешая царя подходящими к случаю словами, повел такую речь: «Стала твоя тайна известна Шакатале. Об этом теперь надо думать. Ведь он может погубить тебя и возвести на трон
113
Шудры — низшее из четырех сословий (варн) индийского общества. К шудрам относились зависимые земледельцы, мелкие ремесленники, исполнители всякого рода грязных работ. Согласно преданию, цари династии Нанда были по происхождению шудрами.
114
Чандрагупта — имеется в виду знаменитый царь Магадхи Чандрагупта (время царствования прибл. 315–291 гг. до н. э.), основатель династии Маурьев и могучей империи, объединившей большую часть Индии. По ходу дальнейшего рассказа исторически достоверные события борьбы Чандрагупты за власть в Магадхе причудливо смешаны с вымыслом и сказочной фантастикой.
Тогда я ему посоветовал: «О царь, погибло твое брахманское достоинство и не будет в твоем царстве покоя, пока Шакатала правит делами. Нужно найти способ погубить его». И вот, по моему совету, царь велел бросить Шакаталу в глубокий колодец по обвинению, что тот сжег живого брахмана, и вместе с ним туда же велел заключить сто его сыновей. Каждый день спускали им в колодец плошку с поджаренной мукой и плошку с водой. Тогда сказал Шакатала сыновьям: «Дети, этого и на одного не хватит, а нас здесь много. Поэтому пусть пища достанется только тому, в ком есть силы свергнуть мнимого Нанду». «Только ты, отец, можешь это свершить, — ответили сыновья, — пусть тебе и достается пища». Воистину, для решительных людей отмщение врагу дороже жизни! На том и порешили. Стал Шакатала один съедать всю муку и выпивать всю воду. Уж так повелось, что, кто хочет одолеть врага, ожесточается душой.
«Если человек хочет себе блага, не следует ему ничего предпринимать, не поняв души своего повелителя и не завоевав его доверия», — рассуждал Шакатала в колодце, видя мучения сыновей, друг за другом умирающих от голода. Все сто сыновей умерли на его глазах, и остался Шакатала один, окруженный их трупами.
Пока все это происходило в колодце, мнимый Нанда укрепился на троне, а Вьяди, отдавший наставнику положенное, возвратился в Айодхью. Возвратившись, обратился он к царю со словами: «Да будет твое царствование долгим и счастливым. Что мог, то я тебе посоветовал, а теперь ухожу я свершать аскетические подвиги». От горя перехватило у царя горло, и возразил он Вьяди: «Останься в моем царстве, наслаждайся мирским счастьем. Не покидай меня!» На это ответил ему друг: «О царь, это тело может погибнуть в одно мгновение. Того, кто умен, не обманут призрачные радости богини счастья!» И отправился Вьяди заниматься подвижничеством.
После этого, о Канабхути, мнимый Нанда, чтобы насладиться царской властью, вернулся со мной и со всем войском из Айодхьи в свою столицу Паталипутру. Там продолжал я вершить свои обязанности министра. Упакоша окружала меня заботами, и вместе со мной жили, не зная невзгод, и моя мать, и мои наставники. Река, стремящаяся с небес [115] , была довольна моими делами в Паталипутре и каждый день приносила мне золото, а вселившаяся в мою душу Сарасвати не оставляла меня своими советами».
115
Т. е. Ганг; см. прим. [58].
Вот четвертая волна книги «Вступление к рассказу» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.
Волна пятая
Окончив этот рассказ, Вараручи перешел к истории о том, как мнимый Нанда со временем стал жертвой любви, гнева и всех прочих страстей:
«Подобно обезумевшему слону, не разбирал Нанда, куда мчится, зачем и почему. Кому не вскружит голову нежданно-негаданно доставшееся счастье! И тогда я подумал: «Царь нынче делами государства не занимается, и мне, вынужденному нести все заботы, приходится худо. Почему бы мне не взять в помощники Шакаталу? Если и попытается он сделать что-либо против царя, что может ему удаться, пока я здесь?»