Повесть о четырех цветках
Шрифт:
– А по-твоему я должна была сказать: соединяйтесь быстрее?! Ваша любовь не созрела бы. Вы бросились в объятия друг другу лищь когда не смогли противиться ЛЮБВИ. Когда запрезирали опасность. Когда пренебрегли даже мною, СМЕРТЬЮ. Когда стали одно целое в двух телах. Как иначе могли вы победить? Но вы победили. Смотрите!
Смерть взмахнула метлой, и тысячи пустых оболочек с лиственным шелестом взвились в воздух.
– Нас все же выпили, - ириска с ужасом вжалась Честаву в бок.
– Кто в состоянии выпить вас?
– повторила старуха.
– Но неужели другие... Не могу поверить.
Честав успокаивал перепуганную девушку, недоуменно шевеля губами.
– Были и другие, - старуха указала костлявым пальцем на пояса Окаменелых и Одеревенелых, которые окружали площадь.
– Но один из них недостаточно любил другого. Или не любил вовсе. Лишь ДО КОНЦА разделенная любовь ДО КОНЦА сильна и непобедима.
– Я слышал о Рыжем и Рыжей-с-Крысой, - подозрительно сказал Честав. Смерть вздохнула.
– К сожалению, они отдали себя не друг другу, а песне.
– И что же будет дальше?
Ириска прижалась спиной к Честаву, обхватив голову руками и слегка покачиваясь.
– Мы втроем возродим землю.
Юноша и девушка недоверчиво уставились на Смерть. Но старуха не шутила.
– Откровенно говоря, вы остались ПОСЛЕДНИМИ, кто способен был победить ирроргов. Но это лишь начало ВЕЧНОГО ПУТИ. Я, Смерть, говорю вам:
Однажды вы умерли, а дважды не умирают. Вас не существует для жизни, но я, Смерть, возродила вас друг для друга. Отныне вы - Вечные Любовники.
Ходите по земле. Бродите где и сколько вздумается. Целуйтесь сколько хотите. Никто вас не увидит, ни один человек, потому что вы лишь друг для друга.
Посмотрите на свои ноги. Там есть незаживающая ранка. И где бы ни прошли вы, туда упадет ваша душа с кровью и напитает землю, и возродит ее. А я поработаю метелкой. Мусора-то вон сколько!
Смерть окинула довольным взглядом лежащие повсюду серые оболочки.
– Но... но я не хочу, чтобы Ириска истекла кровью!
– возкликнул возмущенный Честав, пытаясь зажать губами ранку на ноге девушки.
– Третий раз спрашиваю: кто способен выпить вас? Земле это тоже не под силу.
Старуха явно наслаждалась замешательством парочки.
– но почему кровь?
– Кровь - это жизнь. За жизнь земли надо заплатить чем-нибудь равноценным, то есть жизнью. Например, своей. А с вашей кровью вместе льется ваша неисчерпаемая любящая душа.
– Но я не хочу! Я боюсь. Я слабая.
Ириска забралась на руки к Честаву и свернулась там как рыженький котенок, спрятав лицо у юноши на груди.
– Неужели ты оставишь землю в мертвом панцыре развалин Города? Смерть пристально посмотрела на девушку.
– Не верю. Заметьте, я даже не прошу вас выбирать. Я давно выбрала за вас. И вы давно выбрали САМИ ЗА СЕБЯ, когда полюбили. Смотрите! И ваша кровь уже выбрала...
Из места, где они недавно лежали мертвые и где исчезла оставшаяся от Золотого Бога пыль выросли мощные лозы дикого винограда и побеги хмеля толщиной в руку. С невиданной стремительностью цепляясь усиками и выпуская все новые побеги растения оплетали каменную громаду церкви. Побеги напрягались, пробуя разворотить это мрачное сооружение. Уже сыпались вниз мелкие камешки и штукатурка. Одна из лоз раздирала на части слащавое изображение Кардинала Довольного.
– Вот какие силы рождает в земле любящая соединенная душа!
– Так ты говоришь, надо напитать нашей кровью ВСЮ землю?
Кажется, они решились. Юноша заговорщически подмигнул Ириске.
– Это мы в одно мгновение, - девушка тут же вложила свою руку в руку Честава.
И они побежали. Мертвая земля разматывала им под ноги пыльные развалины Города и нагромождения бесцветных оболочек ирроргов. Люди выходить не отваживались. Если они и остались живы, не рискнув пройти ирризацию, то попрятались в глубокие норы, обнаружить которые было очень непросто. Честав и Ириска вдоволь смеялись над их трусостью и бежали все дальше и дальше.
Изредка они встречали Смерть. Старуха сметала в кучи пустые оболочки ирроргов или оттирала какого-нибудь Обугленного, Одеревенелого или Казненного Золотом прутьями метлы, словно мочалкой. Завидев Вечных Любовников она приветливо махала костлявой рукой и только дивилась их озорному бегу.
Однако напитать землю "мигом" не удалось. Во всяком случае когда запыхавшаяся парочка остановилась около Смерти, занятой растиранием какого-то юродивого, у Честава пробилась небольшая рыжая бородка и усики, а на Ирискины плечи ниспадали пышные волны огненно-рыжих волос.
– Ну вот, - выдохнул юноша.
– Мы справились, - добавила девушка.
Смерть послала им насмешливый взгляд сухих впалых глаз.
– Дети! Разве не сказала я,, что срок вам - ВЕЧНОСТЬ?
– Но мы...
– попытался возразить Честав.
– ...Усложнили себе жизнь, - перебила старуха.
– Бег поспешен. Капли крови падали неравномерно. Смотрите: кругом по-прежнему мертвые руины, расколотые крошечными цветущими островками. Островки - это те места, куда попала кровь. Бродите же теперь от островка к островку и соединяйте их! И никогда отныне не сможете вы сказать наверняка, что уничтожили ВСЕ РЖАВЫЕ ПЯТНА РАЗВАЛИН. Вы будете приходить в одни и те же места по два, по три, по многу раз! Но тем пышнее зацветут те места. Вот так.
Вечные Любовники долго молчали, наблюдая за странной работой Смерти, дарующей жизнь.
– Что, интересно?
– проскрипела старуха.
– И конечно же необычно для вас. Но кому решать, возродить человека к жизни или отмести черной метлой к ирроргам? Мне, только мне. Сказать честно, так никакой жизни вообще нет. Это я, Смерть могу подарить краткий миг существования, чтобы затем отнять его! Такова МОЯ вечная работа. И я не жалуюсь. Не пристало жаловаться и вам.
Смерть прищурилась, посмотрела на небо и продолжала: