Повесть о дружных
Шрифт:
Она дала на подпись Леночке табель с круглыми пятерками, снесла в школу ставшие ненужными ей учебники и оказалась свободной.
Сладкая пена черемухи взбилась в садиках, и так хорошо было посидеть на крылечке под весенним нежным солнцем.
А Леночка совсем похудела. У нее шли выпускные экзамены. С ума она уходила в училище или в библиотеку. Возвратившись, наскоро что-нибудь съедала и снова садилась за книги. К ней приходили подруги, что-то вместе читали, писали, спрашивали друг у друга, спорили, иногда даже ссорились.
Таня
И все-таки щеки у Лены ввалились, а на пояске пришлось провертеть лишнюю дырочку.
В дни экзаменов она с утра, несмотря на все просьбы Тани, ничего не ела.
А когда приходила из училища, бросала портфель, валилась на диван, говорила:
– Пять! А теперь спать, спать, спать...
Таня снимала с нее туфли, укрывала ее папиным пледом и уходила в комнату к тете Кате.
Лена спала пять, шесть, семь часов подряд, потом вставала, мылась, ела суп и садилась подготавливаться к новому экзамену.
И снова через несколько дней:
– Пять! Спать, спать, спать...
И так целый месяц.
Таня заметила, что, чем ближе к концу экзаменов, тем больше нервничает Лена. Она то и дело накручивала кончик косы на указательный палец левой руки. А Таня знала, что это значит: Лену что-то заботит.
Все чаще и чаще Леночка подходила к карте и пристально рассматривала ее, и тут Таню удивляло, что Лена смотрела не на запад, где шли бои, где надо было каждый день переставлять флажки, а на восток, где не было никаких флажков, а желтой мохнатой гусеницей разлеглись Уральские горы.
И вот кончился последний экзамен.
Лена пришла довольная и сказала:
– У меня тоже всё пятерки. Мы спрячем наши табеля, чтобы показать папе.
– Всё пятерки! Всё пятерки!
– запела она вдруг на всю квартиру, стала на левый каблук и повернулась так, что Таня взвизгнула от восторга. "Вот как! Леночка тоже умеет озорничать!"
Но Леночка спохватилась и сказала Тане важно:
– Теперь, Чижик, ты пропала: теперь я не только сестра, но и учительница! Педагог!
– Леночка подняла указательный палец и посмотрела на Таню строго.
Вечером, по случаю торжества, тетя Катя принесла в баночке немного молока и вытащила откуда-то две луковицы.
– Сменщица дала,- сказала она,- ей мать из деревни привезла.
Пили чай с молоком, ели горошницу с луком. Марфут конечно, был тут же. Тетя Катя все время называла Леночку "товарищ учительница". Тане было весело, но Леночкин указательный палец не давал ей покоя. Леночка все навивала и навивала на него кончик косы. И вдруг, глядя в сторону, Леночка сказала безразличным тоном:
– Завтра у нас начинает работать комиссия по распределению. Интересно,
– Что?
– спросила тетя Катя и ссадила Марфута с колен на пол.
Таня застыла с блюдцем в руках.
– Ну, конечно, не оставят же меня здесь, в городе.
Таня поставила блюдце.
– А как же я?
– Ты, конечно, со мной.
– А школа?
– Там, куда меня пошлют, школа уж, конечно, будет.
– А Зойка Иванова?
– Ну, ей уж придется остаться без тебя.
Таня обвела глазами комнату.
– А комната?
– На комнату дадут броню, она ведь папина, фронтовика. Тетя Катя тут за всем присмотрит. А если будет от папы письмо, тетя Катя нам сразу пришлет телеграмму и перешлет письмо,- добавила Леночка тихо.
Тетя Катя сидела сгорбившись, как-то вдруг осунулась, не замечала даже, что Марфут толкает ее под локоть, требуя молока.
– Ах, девочки мои, девочки! Как же я без вас буду? Может, близко куда-нибудь назначат? На каникулы сможете приехать?..
– Не знаю, тетя Катя, конечно, не очень далеко - в нашей области.
И вдруг Тане стало так жалко уезжать из квартиры, где она родилась, где жила с папой, где бывала елка, где желтый чемодан надо вытирать каждый день, где все так знакомо, удобно, где даже из крана в кухне капает так уютно. Уезжать от тети Кати, от Марфута, от Зойки, от школы... Глаза ее быстро наполнились слезами.
Тетя Катя взглянула на нее и сказала весело:
– Ну что ж, ну и хорошо! Молодому человеку надо землю видеть. Не все старым грибом на одном месте сидеть. Еще какие места-то бывают хорошие!
– А через два года я поеду в институт учиться.
– Ну, вот и хорошо!
Но Таня не была убеждена, что хорошо.
– Ну-ка, Чижик, посмотрим, куда бы мы хотели с тобой поехать...
Леночка подошла к карте.
– Может быть, меня сюда пошлют,- она показала на Урал,- здесь высокие горы и темные леса, а в лесах грибов... Чижик!
– А может быть, сюда?
– Таня, всхлипнув, ткнула наугад пальцем.
– Ну что ж, здесь еще лучше; здесь, видишь, река большая, как Волга. Рыбу будешь ловить, на лодке кататься.
– А здесь?
– Здесь - тундра. Сюда мы поедем с тобой на оленях. Хорошо?
Но Таня упрямо зажмурилась и покачала головой.
– Туда не хочу! Вот здесь, здесь стала бы жить!
Леночка рассмеялась.
– Эх, Чижик, Чижик! А еще любишь про путешествия читать! Сюда меня не пошлют: это ведь Китай!
Таня сконфузилась.
Тетя Катя тоже подошла к карте.
– А ну-ка, Леночка, покажи, где мои места, ярославские?
Леночка обвела пальцем.
Тетя Катя низко пригнулась к карте, вглядываясь близорукими глазами в зеленые и желтые пятна, в синие червячки рек, в колечки городов, и вдруг вздохнула и сказала низким грудным голосом: