Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
– Присмотри за ним, - бросил он Хэсту. Четыре движения - и Император освобожден от цепей. Три шага назад, еще четыре движения и Шумон Гэйльский отклеился от стены и завертел руками, возвращая им подвижность.
Стоять на каменном полу было холодно, и Шура поджал пальцы.
Из темноты коридора появился Хэст и покачал головой, показывая, что там пока все спокойно.
– Идти все могут?- спросил прогрессор, поочередно оглядывая туземцев. Все кивнули.
– А бежать?
– спросил прогрессор.
Это слово покоробило Мовсия. Готовясь драться за свободу, Император намотал на кулак цепь. У Хэста в кулаке блестел кинжал. Императорский Библиотекарь тот вообще за неимением лучшего вооружился подобранным прутом.
Глядя на них, прогрессор подумал, что хотел сделать много, но, увы, сделал только столько, сколько позволили проникатели Трульда. Все остальное нужно будет доделывать вместе с туземцами с имеющимся на руках техническим оснащением - кинжалом, цепью и железной палкой.
Он вздохнул.
Однако с другой стороны в этом нельзя не усмотреть и своих плюсов.
Идти на штурм собственного дворца с кинжалом и железным прутом Императору в голову прийти никак не должно. Мало того, что это невозможно по причинам чисто военно-техническим, так ведь потом еще и песню не сочинят... "Он взмахнул железной палкой..." Позор.
"Это все к лучшему, - подумал Шура, - теперь все по настоящему, по-честному. Побег - так побег. И никому ничего объяснять не надо, понятно ведь, что с таким оружием много не навоюешь..."
О том, что нападавших всего десятка три никто из них не догадывался, а сам он говорить об этом не собирался, чтоб не бередить Императорское сердце.
Воздух подземелья - холодный и влажный охватил их, но всю его прелесть почувствовал его только прогрессор.
По ногам зябко потянуло стылым воздухом. Пальцы на ногах сами собой поджались, плечи передернулись. От стены подземелья никогда не видавшие солнечного света тянуло холодом, и кожа сразу покрылась пупырышками.
– Куда теперь, государь?
– спросил Хэст. Мовсий смотрел на него, не зная, что ответить. Конечно, тюрьма эта принадлежала ему, но все же бывал он тут не настолько часто, чтоб свободно ориентироваться в ней.
– Сперва добудем оружие, - решил Император. Мысль о том, что это возможно, даже примирила его с действительностью.
– Только бы самый завалящий меч найти... Хоть пол меча...
Шура невольно покосился на половинку лезвия, что лежала в пыточной, но ничего не сказал. Император явно выражался иносказательно.
Собственно у Александра Алексеевича имелся ответ на заданный Хэстом вопрос. Будь у него разрядник, он бы мог сказать, что им нужно пойти назад и отыскать четвертую дверь от входа в подвал, выходящая на другую сторону. Там имелось единственное зарешеченное окно, выходящее на другую сторону. Срезав прутья, они смогли бы выбраться, миновав и проникателей брайхкамера и стражу Иркона, окружавшую дворец со стороны официального выхода из узилища. Только где теперь тот разрядник?
Оставалось два выхода - либо найти какой-то тайный ход, который мог бы вывести их из темницы не во двор, а куда-нибудь подальше, либо все-таки прорываться к Иркону. В этом случае задумка Игоря Григорьевича откладывалась на неопределенное время, но зато Мовсий оставался бы живым Императором. Нда-а-а-а-а, положеньице. Ладно. Посмотрим.
– Одеться бы еще, - добавил прогрессор.
– Наготу прикрыть...
Хэст посмотрел на него странно.
– Нам, купцам, голыми ходить никак нельзя, - объяснил Александр Алексеевич.
– Урон репутации! Голому человеку никто в долг не даст. А и даст, так положить некуда.
– Ты же дух, - сказал Шумон, покачивая прутом с таким видом, словно раздумывал, не опустить ли его на купеческую голову с целью проверить это спорное утверждение Императора.
– А духу какая разница?
– Как это какая разница?
– удивился Шура.
– Холодно же...
Он вспомнил свой халат, не так давно оставленный в этих стенах, и тут же следующая мысль ошеломила его, на несколько секунд приклеив к каменному полу. Не обращая внимания на товарищей стремительно повернулся к ближайшей двери, отодвинул засов. Дверь без скрипа отошла в сторону. Уже понимая, что ошибся, он сунул туда факел. Нет. Действительно не то.
Следующая дверь и опять ошибка.
Туземцы за его спиной стояли молча, не понимая что он делает, но не решаясь остановить.
"С колдуном не поспоришь!
– с удовлетворением подумал Александр Алексеевич.
– С колдуном спорить, как против ветра плевать!" В него пока верили и чего-то от него ждали. Как долго это продлиться он не знал, но пользоваться этим следовало до самого конца.
Две следующих двери тоже ничего не дали...
А вот пятая по счету дверь оказалась на внешнем замке, как и говорили когда-то Сергей с Ченом.
Он сунул факел назад. Кто-то там услужливо подхватил его. Сразу стало темнее. Дверь словно обросла чернотой.
– Свет!
Непонятно кто, может, даже сам Император поднес из-за спины факел. Дверь перестала казаться черной дырой в никуда. Очень похоже, что и впрямь за ней хранилось все то, на что он рассчитывал.
Царапая пальцы, Александр Алексеевич обернул шнурок вокруг коробки замка, и одним движением "сострогал" ее с двери. Под ногами что-то зазвенело, но он не стал нагибаться, только сделал шаг пошире, чтоб не наколоть босую ногу.
Свет качнулся за ним, разлился по стенам маленькой комнаты. Верно. На душе стало легко.
Вон халат, а вон и сапоги. И самое главное. Его посох, словно упрек туземной неосведомленности, стоял у самого выхода и ждал, когда хозяин возьмет его в руки.
Так он и сделал.
Он подбросил посох на руке, засмеялся... С этого момента все становилось просто.
Посох-излучатель вертанулся, разгоняя затхлый воздух. Шура повернулся к товарищам и увидел ничего не понимающие лица. Под их взглядами прогрессор быстро пришел в себя.