Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
С минуту прогрессор размышлял над тем, зачем это понадобилось брайхкамеру - оставлять охранников пленного Императора без света, но так ничего и не придумал путного. Мелькнула, правда, дурацкая мыслишка, что выставил в караул брайхкамер только слепых с утонченным слухом, но он даже не задержался на ней. Действительно глупость. Даже если так оно и было, его это никак не касалось.
– Каким бы тот умным себя не считал, - пробормотал прогрессор, - а с техническим оснащением у вас тут все же послабее, чем у некоторых...
Он опустил лицевой щиток, и тьма вокруг
– Информцентр, дать готовность!
– скомандовал прогрессор.
– Готов!
– отрапортовал вычислитель.
– Радиус безопасности - десять метров. Предупреждать о наличии в радиусе безопасности биологических объектов.
Цент мгновенно ожил.
– В радиусе безопасности в настоящий момент....
Александр Алексеевич, вглядываясь в пустой вроде бы коридор, остановил его, догадываясь в какую сторону сейчас занесет вычислитель. Он вспомнил рассказ Сергея о том, как чудил вычислитель в прошлый раз, когда он и Чен шел выручать его самого.
– Стоп. Корректирую вводные. Предупреждать о туземцах типа "стражник" и животных массой более двух килограммов.
– Принято.
Ну, ей-богу в голосе вычислителя сквозило разочарование.
Коридор впереди не только казался пустым, он и оставался им. Осторожно поглядывая под ноги, прогрессор двинулся вперед.
Первого проникателя они обнаружили через пять шагов. Точнее Шура сперва услышал скрип, а уж потом вычислитель, соблюдая понятие радиуса безопасности, отрапортовал о туземце типа "стражник" весом в пятьдесят семь килограммов четыреста тридцать граммов.
Поняв, что так скрипит сгибаемый в дугу лук, Шура остановился.
Проникатель стоял в напряженной позе, вскинув лук и что характерно, стрела направлялась прямо в грудь прогрессору. Александр Алексеевич присел на корточки, тихонько щелкнул пальцами и страж отпустил тетиву. Стрела ударила в стену за прогрессором и рассыпалась.
Можно было бы прямо сейчас, не сходя с места, парализовать ретивого туземца, но делать этого прогрессор не хотел. Парализованный, он стал бы указателем, что кто-то чужой бродит по подвалам, а ему хотелось бы как можно дольше оставаться незамеченным.
Шура нащупал под ногами кусок стрелы и бросил ее в сторону. Лук еще раз скрипнул и под этот скрип прогрессор обошел проникателя. Несколько шагов он пятился, ожидая привычного звука сгибаемого дерева, но обошлось.
Два других стояли еще в десятке шагов. Шура оглядел их. Эти выглядели куда как менее воинственно. Не нашлось у них ни луков, ни копий. Только палки размером больше человеческого роста. Сперва он принял из-за копья, но, приглядевшись, понял, что обознался. Больше всего они походили на старинных дворников, застывших в ожидании, что вот-вот прошуршит где-то рядом какая-нибудь бумажка, и тут-то они и бросятся на нее...
Он медленно приблизился, ловя на лицах с закрытыми глазами какое-либо движение. Лица стражей оставались безучастны. На них не читалось даже скуки, только
Он не понял, почему вдруг в воздухе родился тонкий, певучий звук. На долю секунды прогрессор остановился и присел, оглядываясь, но тутже ему стало не до этого. Над головой прошелестел воздух. Ещё не сообразив, что произошло, Шура откатился вбок, но и там не обрел покоя. Только что неподвижно стоявшие стражи махали палками, что два вентилятора, перегораживая весь коридор.
Они не видели его, но как оказалось, глаза им и не были нужны.
Раз! Тяжелый шест, метивший прямо по голове пролетел мимо - Шура успел увернуться, бросившись на пол.
Два!
Второй шест полетел навстречу, как раз поперек его движения.
Он оперся рукой на пол и, перевернувшись, ударил ногами по стене. Через мгновение он стоял на ногах, но шум уже показал туземцам, где он находится. Этого оказалось достаточно, чтоб на него обрушился град ударов. Прогрессор вскинул разрядник - чего уж там таиться, коли уж так дело повернулось, но правый каким-то замысловатым движением задел по стволу и разрядник вырвало из рук Александра Алексеевича. Прогрессор охнул от боли - шест ударил под колено. Подбитая нога не удержала его, подвернулась, и он упал на пол. Испуга не было. Только удивление происходящим. Эту мысль и выбил из его головы шест, обрушившийся на затылок.
Замские болота.
Заповедник "Усадьба".
Кабинет Главного Администратора.
– Успеем ли?
В голосе Давида явно проступало сомнение, но он не хуже Игоря Григорьевича понимал, что сделать это придется. Придется успеть.
Словно прочитав его мысли, Игорь Григорьевич процитировал кого-то:
– "Из всех искусств для нас важнейшим является кино". Понятно? Придется успеть...
– А люди?
– Люди, люди...
– поскреб затылок Директор.
– Диму вон Зингера возьми и... Ладно. От сердца отрываю. Бери на это дело всю группу Андрея Попова.
– Всех?
– не поверил неслыханной щедрости Давид.
– Всех. И Ольгу бери и Ивана, и Илью с Николаем. Это сейчас важнее, чем их компьютеры.
Давид слегка ошарашено покачал головой. Получалось, что из начальника можно веревки вить. Игорь Григорьевич не понял его движения и успокаивающе положил руку на плечо.
– На самом деле все не так уж и плохо. Оборудование есть?
– Оборудование-то есть.
Он лихорадочно соображал, что еще можно попросить у шефа, но тот, раскусив его, погрозил пальцем. Пришлось быстро соглашаться.
– Приспособим... Вот времени нет...
– Времени действительно нет, - согласился с ним Шеф, - но ведь зато и зритель у нас неискушенный, разнообразием не балованный. Он документальной точности не потребует, а возможностей у вас - море...
Давид поскреб затылок.
– И что ему показать?
– Да все, что хочешь... К нашим услугам все достижение прошлых веков в этой области, плюс собственная фантазия...
Имперский город Эмиргергер.
Императорский дворец.