Повесть о монахе и безбожнике

Перемолотов Владимир Васильевич

– Опоздал ты купец. Тут теперь другой Император, и покупать он ничего у тебя не будет. Он твою одежду так заберет...

Прогрессор попытался развести руками - мол, ничего не поделаешь, такое вот купеческое счастье, но только цепями звякнул.

– ...если не ответишь правды. Это у тебя откуда?

Он протянул руку в темноту за спиной и достал оттуда... разрядник.

"Эх!" - помрачнел Шура.
– "Нашли, все-таки! Что ж так не везет-то?"

Была у него надежда, что разрядник потерялся в коридоре, и лежит себе где-нибудь около стеночки, его дожидается, но вот не потерялся... Мысли рванули, обгоняя одна другую.

"Включить они его, конечно, не смогут, но и самому тупому тут понятно, что раз я принес эту штуку сюда, так, верно я и знаю, как ей пользоваться..."

Видно брайхкамер прочитал его мысли, а, скорее всего, и сам думал об этом же самом.

– Ни одному твоему слову не верю, - довольно сказал брайхкамер. Он походил на пса наконец-то получившего долгожданную кость.
– Как твое настоящее имя? Кто ты? Господин Благородный Штурман или Господин Благородный Егерь, или еще как-нибудь?

– Я простой купец...

– Если ты решишь и дальше говорить глупости, то умрешь половиной простого купца, - холодно пообещал брайхкамер.
– И не так быстро, как тебе захочется.

– Я купец...

Трульд покачал головой, словно сетовал на чужое упрямство.

– Может быть и так. Только легче тебе от этого не будет. Иногда простота происхождения жизнь только осложняет. Ты будешь медленно и мучительно умирать, до тех пор, пока не откроешь мне тайну работы этого волшебного жезла. Ты можешь немного подумать.

Он потрепал Александра Алексеевича по щеке, повернулся и оглядел каждого, кто находился в комнате.

– Вы все можете немного подумать и выбрать себе другую судьбу.

Уже глядя на одного Мовсия, брайхкамер сказал, тряхнув руками, в которых были зажаты разрядник и невидимка.

– Ты даже не представляешь что это такое! С этим мне даже не понадобится твое согласие. С этим я сильнее всех твоих армий!

Он пошел к двери, там повернулся.

– Но всеже подумай и ты. К чему нам лишня кровь моих подданных?

Мовсий громыхнул цепями и сказал что-то такое, что Александр Алексеевич при всей своей подготовке не понял. Зато понял Трульд. Он в ответ только засмеялся и пошел к выходу. Один из проникателей тут же прикрыл ему спину, а второй, забежав вперед, открыл дверь.

Они ушли в темноту, оставив узников думать о своем бедственном положении.

Императорский дворец.

Подземная тюрьма.

Пыточная.

Света оставшегося в пыточной факела, не хватало, чтоб осветить всю комнату, и Александр Алексеевич видел только Императора. Едва дверь закрылась, как угрюмое выражение на его лице сменила довольная улыбка.

– Рад тебя видеть, Айсайдра! Я надеялся на тебя! Знал, что придешь!

Довольно искренне прогрессор Шура согласился с ним. Встреча все же, как ни крути, была знаменательной. Или обещала стать таковой ...

– Рад слышать это, государь.

– Не у всякого воина хватило бы смелости прийти сюда, к своему Императору и так хитро поддаться злодеям.

– Я не воин. Я - купец...
– пробормотал Шура, оставляя без комментариев вопрос о том, кто тут кому поддался.

– И Император ему чужой..
– донеслось со стены.
– У него, наверное, свой Император есть, заморский... Верно, ведь?

Шура присмотрелся. В темноте он никого не различал. Звук шел от стены, на которой висел почти невидимый пленник. Мовсий повернулся к нему.

– Айсайдра не из тех, кого ты видел на болотах, из других... Он мой добрый дух. Он за нас!

Шура не понял, что Мовсий имеет ввиду, но тот и не дал ему разобраться в своих мыслях. Император задергался на стене, пытаясь вырвать штыри из стены. Конечно же ничего не вышло. Словно растратив на это остатки сил, Мовсий повис на цепях.

– А теперь давай, делай то, за чем пришел - спасай нас.

Глядя на Императора, прогрессор так же напрягся. Его цепь оказалась ничуть не хуже, Императорской, она натянулась, но не порвалась. Собственно он на это и не рассчитывал. Глупо рассчитывать, что его прикуют цепью, которую так легко можно порвать. Зато плечо свое он проверил. Ни перелома, ни вывиха. Это хорошо...

Император, однако, глядел требовательно.

– Легко сказать...

– Ну так и скажи, раз легко... Ты колдун или нет?

– Колдун он, колдун! Только у них колдовство особое...
– раздался чей-то голос.
– Они колдуют, если только у них руки свободны...

– Кто это у нас такой умный?
– спросил Никулин.
– Назовись хотя бы, раз подойти не можешь. Не видно же ничего...

– Почему не могу? Могу...

К удивлению прогрессора, в пыточной их оказалось не трое, а четверо. Он подумал, что слышит голос прикованного, но вместо этого темнота перед ним раздалась, и появился четвертый узник. Никулин прищурился, потом головой тряхнул, прогоняя наваждение. Появление этого человека тут было чудом, вызовом здравому смыслу.

– Хэст Маввей Керрольд...

Шура не закончил фразы, но Хэст кивнул.

– Я сразу понял, что ты из друзей Господина Благородного Егеря.

У Шуры мелькнула язвительная мысль, на счет того, что люди в "невидимках" тут попадаются не так часто, и что гадать тут особенно нечего, но он отбросил ее и все-таки закончил фразу.

– ..здесь?

Маввей вполне по-человечески пожал плечами, но ничего не сказал. Прогрессор посмотрел на Императора. Тот внес ясность.

– Благородный Хэст Маввей Керрольд как мог противился козням Трульда и поэтому имеет честь разделить наше заточение...