Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах
Шрифт:
Не пристало напоминать другу о невыполненном обещании. Особенно если друг — король, а кругом гости и свита. Но Зигфрид решился, спросил:
— Скажи мне, король, всегда ли ты держишь слово?
Зигфрид шагнул к королю в тот момент, когда слуги внесли в золотых кувшинах воду для ополаскивания рук.
— Что за странный вопрос? — беспокойно ответил король.
— Не забыл ли ты клятву: в день возвращения вместе с Брюнхильдой соединить и меня со своею сестрой?
— Зигфрид! — обрадованно засмеялся король. — Как вовремя ты напомнил.
Гизельхер, который стоял рядом, первым стал поздравлять Зигфрида:
— Рад за вас, Зигфрид, и честно скажу, буду счастлив, если наши дома породнятся.
Но его с досадой перебил Гунтер:
— Надо предупредить, чтоб она не вела свою свиту!
— Я сам скажу! — И Гизельхер бросился навстречу сестре.
Они столкнулись на лестнице. Свита спускалась следом.
— Сестра! Брат передал, чтоб ты шла одна! Взглянув на него с испугом, Кримхильда повернулась к придворным дамам:
— Ступайте назад, я нужна королю одна. — И спросила шепотом: — Что случилось?
— Узнаешь сама! — Гизельхер радостно улыбался.
— Подойди к нам поближе, Кримхильда! — проговорил Гунтер, когда она появилась в зале, наполненном гостями. — И ты, Гизельхер, тоже. А красивое она сшила платье для нашей свадьбы, не правда ли? — И Гунтер подмигнул Зигфриду. — Скажи нам, Кримхильда, согласна ли ты стать женою доблестного витязя, имя которого я тебе назову?
— Я рада выполнить любую вашу волю и стану верной женой человеку, имя которого вы назовете. — Она ответила так, как было положено по правилам.
— Нет, ты скажи мне, согласна ли соединить жизнь с лучшим другом моим, с неустрашимым Зигфридом?
Ей хотелось крикнуть: «Да! Да! Да! Согласна! Я только его женою стать и согласна! Больше ничьей!»
Но вместо этого, опустив глаза, она лишь тихо ответила:
— Да, мой брат.
— Подойдите ближе, Зигфрид. Вот так, — сказал король. Ему нравилось исполнять роль отца. Ведь он сам только что был женихом. — Возьмите друг друга за руки. Теперь дайте клятву друг другу в вечной любви и заботе. Обнимитесь и поцелуйтесь. — И уже обернувшись к гостям, он громко объявил: — Сегодня мы празднуем две свадьбы вместе! Вот ваше место за пиршественным столом, напротив нас.
— Почему вы печальны, душа моя? — удивился король, когда снова сел рядом с Брюнхильдой и с любовью взглянул на нее. — Вы стали владелицей новых земель и новых вассалов. Хотите, мы перестроим дворец. Что гнетет вас, скажите?
— Не пойму вас, мой король. Лишь немного знакома я с вашей сестрой, но уже успела полюбить ее. Она предана вам всей душою.
— Знаю. Она и мне дорога.
— Но за что ей это унижение? Или у окрестных народов нет королей, или ваша сестра совершила такое, о чем лучше молчать, и за это вы наказали ее, отдав в жены слуге?
— За Зигфрида! — рассмеялся Гунтер. — Да какой он слуга!
— Он вассал ваш и, значит, слуга. Так унизить свою сестру! И меня
— У него, я скажу вам, земель и сокровищ — дай Бог любому королю!
— Но он же признался и не раз повторял мне, что он — ваш слуга!
— Ах это! Это я вам как-нибудь объясню, — весело отмахнулся король.
— Объясните теперь.
— Теперь не могу, на нас смотрят гости.
— Должна ли я думать, что вы, король, в чем-то меня обманули?
— Душа моя, на нас смотрят гости. Прошу вас, улыбнитесь им так, как умеете только вы!
Брюнхильда повернулась к гостям, улыбнулась им.
Сказать про обман в этот вечер король не мог. Он решил рассказать об этом когда-нибудь позже, чтобы вместе с женой посмеяться над шутками молодости.
— Ваша просьба исполнена, король, я улыбнулась. Вы же свою тайну мне не раскрыли. Даю слово, король, вам не будет покоя, пока я ее не узнаю!
Но как, как он мог рассказать о своем обмане! О том, что не он победил ее в тех состязаньях, а Зигфрид! И Гунтер смолчал.
Еще не знал он, не мог догадаться, предвидеть, сколь многих жизней будет стоить это молчание, этот обман!
А свадебный пир продолжался.
День закончился, кончался и вечер. Во рву вокруг крепостных стен кричали лягушки. Их пение слушали гости, когда возвращались в шатры при пламени факелов.
Кримхильду и Зигфрида проводили в ночные покои. В этих покоях королевна столько раз просыпалась под утро с мыслью о нем, столько раз подходила к окну, чтоб им любоваться, когда он, окруженный другими, стоял во дворе!..
Никто не успел в этот свадебный вечер приготовить для них другие покои. Оставались лишь эти, с душистыми травами на полу, где она спала еще девочкой.
— Любимая, как мечтал я об этом мгновении! — сказал Зигфрид, едва слуги оставили их одних.
— И я! Как мечтала об этих мгновениях я! — повторила за ним Кримхильда.
А в покоях у Гунтера в этот миг начинался бой. С Брюнхильдой.
Едва только их проводили до двери и слуги, задув светильники, удалились, король закрыл плотнее двери.
— Что за тайну скрываете вы от меня? — спросила Брюнхильда, прячась под одеялами.
Ее пояс, дарующий силу, был при ней. И она решила, что не расстанется с ним, пока все не узнает.
— Король, вы молчите? Я спросила вас о секретах.
— Ну какие между нами секреты! — Король делал вид, что все еще снимает одежды.
Наконец он прилег на постель.
— Король, не пристало скрывать от жены свои тайны. Я не допущу вас к себе, пока не узнаю ваши секреты!
И она, жена, обязанная угождать ему, королю и мужу, спихнула его с постели.