Повесть о Шурочке
Шрифт:
А дальше было все то же. Няня не идёт, и нашему терпению пришёл конец. Мы с Надей стали приставать к Мяке с вопросами (он же всё знает): почему нас так долго держат взаперти? Что с нами будет? Как же дети без игрушек? Почему не идёт няня? А Мяка: «Вот расхныкались. Двадцать лет спали – ничего, а тут трёх дней подождать не можете!» Мы оправдывались: «Так нас не будили, вот мы и спали, а теперь…» Но меньше всего терпения у маленькой Тамары. Она просто всё время плачет. И стали мы просить Мяку, чтобы он рассказал ей какую-нибудь сказку, чтобы её успокоить. «Ладно, подумаю, – говорит. – А про что?»
Тамара оживилась: «Сочини сказку про зайчика, как был зайчик и пропал». У нас, и правда, был зайчик и потерялся,
Слушайте, говорит. Сказка называется «Зайчик-убегайчик» или просто «Ты бы».
У одной зайчихи было два зайчика. Один послушный: лежит себе возле мамы, никуда не убегает, а другой… Что ни день… прыг… и убежит. Но возвращался. А тут вернулся к маме, ушко ободрано, шерстка на спинке повыдергана. Спрашивает его мама-зайчиха: «Где ж ты был, мой Заинька?» И слышит в ответ:
Я капусту таскал,Зелёную щипал.(Он всё в рифму говорил. Помните? Нас в Кронштадте учили, он и запомнил.) А мама его всё расспрашивает: «Тебя, видно, поймали и избили?» А он:
Били, били, маменька.По головке рукавами,А по спинке кулаками.Больно!«Ты бы, – говорит мама-зайчиха, – за кустик спрятался». А зайка:
А кусточек реденький,А я, зайка, беленький.Мама опять ему: «Ты бы на елочку, Заинька, залез». А он:
А на елке иголки,боюсь, – уколюсь.Жалеет его мама: «А ты бы в бороздку присел, и не видно Заиньку». А тот опять:
А борозда узка,а капустка низка.Мама всё старается его научить на будущее, чтоб опять не попался Зайка: «Ты бы в деревню, да в сарай спрятался, и не нашли бы тебя». А он:
А в деревне сторожа,Ох, боюсь я их ножа.Уж не знает мама, что ещё придумать, как от людей спастись: «А ты бы…»
И вдруг рассказ Мяки прерывает звонкий поворот ключа. Мы вздрогнули. Тут уж теперь нам не до Зайчика, потому что слышим голос: «Няня, помоги мне вынуть всё из сундука и достать кукол, они на дне лежат».
Ура! Ура! Освобождение!
А что дальше было, завтра расскажу.
Возврат к настоящей жизни
Не сразу попали мы в руки девочки, новой мамы. Приняли нас руки няни. Но не той кронштадтской няни, которая любила поворчать на хозяев. Помните? Эта новая няня была моложе и красивее из-за доброй улыбки. «И всё здесь будет новое?» – разочаровалась я. «Нет, не всё, – говорит Мяка. – Мы-то не новые, и сундучок тоже старый, и ещё что-нибудь старое найдём, – и добавил: – А вот для здешних детей мы новые». Как интересно! Мы и старые, и новые. «А новое интересно», – заявил Миша. Но где же новые дети? Нас почему-то им не показывают. А скоро я поняла, почему.
В комнату вошла высокая стройная дама. «А! Вот и нашли мы «старое знакомое»», – обрадовался Мяка. «Где?» – спрашиваю. И вдруг опять слышим тот же мужской голос: «Наташа, а куда поставим сундучок? Он здесь мешает». – «В столовую», – ответила эта новая тётя.
И тут я всё поняла, но и удивилась: как!!! Это она?! Наша бывшая девочка Наташа?! Как выросла, как изменилась! Она! Она! Вижу – те же глазки, те же волосы красивые. Вот сюрприз!
И в подтверждение моей догадки эта тётя Наташа говорит: «Как я рада, смотри, няня… Это всё мои куклы. Вот Шурочка, вот смешной милый Мяка, Надя, Мишка, маленькая Тамара. Хорошо, что сохранились! Они уж, наверно, понравятся моим ребятам. Не говори пока детям ничего про них – будет ёлочный праздник, вот тогда…»
Опять ждать, ну, ничего. А пока няне велено нас привести в порядок, отгладить и накрахмалить мне платье. Как интересно! А кто же этот мужчина чужой? Голос не капитана. И вспомнила я вдруг Мдзель-Анн, её свадьбу… и поняла, что Наташа уже большая, наверно, вышла замуж, как Мдзель-Анн. И новые дети, – может быть, её дети. Так оно и оказалось. «Как ты думаешь, Мяка, её муж – тоже капитан или ещё помощник, как муж Мдзель-Анн?» – «Совсем не обязательно он моряк, – ответил Мяка. – Ты привыкла, что в Кронштадте все моряки. Но приходил же к нам скрипач – не моряк».
Ну, значит, муж Наташи музыкант. Я вчера слышала, как кто-то играл на рояле, и совсем не танцы и песенки, как Наташина мама, а длинные и очень шумные «пьесы», как говорила учительница. На этом я успокоилась. Музыкант, – как та учительница, и, наверно, в очках. «Тоже не обязательно», – возразил Мяка. Ах, скорее бы праздник! Всё узнаем.
Мы, девочки, стали обсуждать, сумеет ли няня нам выбрать красивые платья. «Ох, уж эти мне модницы-нарядницы!» – вздохнул Мяка. «Ну, как ты не понимаешь! Это же праздник и к тому же – первое знакомство с детьми», – сказала Надя. А одевать нас пришла сама тётя Наташа, как теперь мы решили её называть. И мне надели то платье с кружевами и лентой, в котором я и явилась в эту семью. Всех одела тётя Наташа очень нарядно. Лежим в шкафу, ждём…
Вдруг слышим церковный перезвон колоколов, где-то близко, как бывало в Кронштадте на Пасху. «Жаль только, что не видим, как яйца красят», – говорю я. «Что ты! Яйца красят только на Пасху. На Рождество – ёлка, – это уж Мишка выказал свои познания: – Жаль только, что не видим, как ёлку украшают, – вот это интересно. Я однажды видел в Кронштадте, когда меня в гостиной забыли. На самую верхушку крупную сверкающую звезду сам капитан нацеплял. И то на стул становился – никому не достать было. А потом уж Наташина мама принималась и тоже на табурет становилась. Подавала из коробки игрушки ей тётя Лиля. Да по выбору, не просто так подряд, а какой там шарик по цвету подходит и по величине. С толком! А потом уж на нижние ветки дети вешали и часто спорили: «Это не подходит, лучше красную свистульку. Дай, я повешу – нет, я лучше». Когда все игрушки повесят, опять капитана приглашают – свечки прищипывать. Надо, чтоб прямо стояли да крепко держались, ведь зажигать будут. Тут уж мама Наташина командует, встав подальше, чтоб всю ёлку видно было: «Нет, нет, не сюда, правее и выше, на крепкую ветку. Вот так, теперь хорошо», – скажет».
А Мяка добавляет: «Да, капитан уж тут, вижу, не приказывает, а как рулевой, команду слушает», – мы смеёмся. Вот так у нас время и проходит за разговорами. И подошло…
Знакомство с домом
«Няня, неси игрушки, пока дети с папой гуляют», – слышим. Вошла няня, нас в охапку, сначала меня и Надю, Мяку и Мишку под мышку, идём. Вот и ёлка – красавица! Мишка радостно: «Звезда, звезда та же и кораблик тот же, и шарики… Много старых игрушек вижу». А я уж не узнаю, забыла. Свечи стройно стоят, не горят, конечно, ещё день. Под ёлкой белая салфетка покрывает «ноги» ёлки, будто снег. Вот под ёлку и сажают нас рядком, возле смешного Деда Мороза с белой бородой и доброй улыбкой. Мы знакомимся. Мяка тотчас начал с ним болтать и расспрашивать, где мы, в каком городе – мужской разговор.