Повесть о спорт капитане
Шрифт:
— Союзник-то союзник, — задумчиво произнес Монастырский, — да только он «Факелом», а не «Эстафетой» командует. Не ему отвечать. Так что поддержку, притом моральную, он мне может оказать, только когда меня в народный контроль потянут, или сторожем взять, коли за твою затею с работы выгонят. Ты-то возьмешь меня в случае чего в новый комплекс сторожем?
— Возьму, — с готовностью ответил Ковров. — Вы надежный человек, Святослав Ильич, бдительный, На этом посту будете незаменимым работником.
— Ну даешь, Ковров! — притворно возмутился Монастырский. — Значит, незаменимый я на посту сторожа? А на посту председателя заменимый? Что ж, правильно. Вот не проявлю той самой бдительности к твоим фантазиям, и заменят меня. И будешь жалеть, между прочим. Сторожа-то хорошего приобретешь, а вот начальника, который неизвестно почему все твои авантюры поддерживает, потеряешь…
— Почему «неизвестно»? — в свою очередь, изобразил возмущение Ковров. — Известно. Потому что не авантюры это, а прогрессивные, новаторские идеи!
— Ладно, новатор, топай. Тебе все ясно? Когда улетаешь?
— Завтра утром, в одиннадцать двадцать.
— Мягкой посадки тебе. А на совет вызову. Интересное дело задумал.
Ковров нерешительно помялся, потом все же сказал:
— Святослав Ильич, вы в случае чего не обижайтесь. Может, вам секретарь горкома, наш каспийский, будет звонить…
— А зачем? — удивился Монастырский. — Привет хочет передать?
Морщинки вокруг блестящих черных глаз Коврова залучились, зубы засверкали.
— Сами понимаете, Святослав Ильич, резерв главного командования. Такое дело… Я уж все силы мобилизовал.
— Не доверяешь, значит? Секретаря сагитировал? — Монастырский укоризненно покачал головой.
— Да нет, Святослав Ильич, он у нас голова ого-го! Сразу все понял и поддержал.
— Все ясно, — расхохотался Монастырский. — Если кто не поддерживает, тот, значит, не голова? Так? Что же мне остается?
Они улыбнулись, пожали друг другу руки. Ковров был в таком радужном настроении, что не заметил, какими взглядами проводили его люди, накопившиеся в приемной. Если б взгляды эти могли убивать, он не прошел бы и метра.
Монастырский еще несколько минут рассматривал оставленные Ковровым документы, затем нажал кнопку интерфона:
— Пригласи, Наташа, следующего. И переключи аппарат.
Вошел очередной посетитель. Тут же зазвонил прямой телефон. Наташа положила на стол новые, только что поступившие бумаги…
Рабочий день входил в свою обычную колею.
Глава IX. Будни
Идея, с которой приезжал Ковров, заинтересовала Монастырского. Он начал «предварительные консультации». Поговорил с членами президиума Центрального совета, жившими в Москве, кое с кем из Спорткомитета, со своими заместителями, с начальниками отделов строительства, финансов и материально-технического обеспечения. Как всегда, точки зрения были самые разные. Если первый зам, Ковалев, отвечающий за развитие спорта, тут же заразился идеей Коврова, то другой зам, Громадин, курирующий орготдел и кадры, человек осторожный, предпочитавший тихие течения, отнесся к предложению
скептически.
— Понимаете, Святослав Ильич, — тянул он, по своей обычной манере дергая нижнюю губу, — дело-то какое. Где средства, людей, оснащение возьмем? Не просто все это. Хлопот вагон, а отдача в тележку уместится. Где гарантия, что чемпионов воспитаем? Ковров — парень шустрый. Ишь, графики разрисовал — прямо Репин! Аж за тысячу девятьсот восемьдесят четвертый год план выполнил! Так на бумаге я вам и за двухтысячный выполню. А коли не получится? Сделаем все, ухлопаем деньгу, тренеров лучших привлечем, допускаю. А результатов — кукиш. Как тогда?
— От нас ведь все зависит! — убеждал его Монастырский. — А как же другие центры, школы? Когда их создают, тоже ведь ничего на сто процентов предсказать нельзя.
— Э, Святослав Ильич, их кто создает? Спорткомитет. Сверху, так сказать, спускает. Он и отвечает. Ну как наша зимняя база под Минском. Приказали — мы сделали. Хорошо, продукцию даем — вон уж сколько мастеров! А не дали б? Кто в ответе? Товарищ председатель Спорткомитета! А тут? Мы же инициативу проявляем, сами требуем, просим, рискуем. Это еще как на наши решения контрольные органы посмотрят. И вдруг — пшик! Кто в ответе? Товарищ председатель ЦС, Монастырский Святослав Ильич! Вот в чем загвоздочка!
— Ох, ты ж и улитка, Виктор Федорович! Тебе из скорлупы не вылезать. — Монастырский с огорчением взирал на своего зама. — Успокойся, ты правильно заметил: председатель ЦС будет отвечать, товарищ Монастырский, а не его заместитель товарищ Громадин. Так что ночью спокойно спи.
— На сон не жалуюсь, — обидчиво возразил Громадин, — а насчет ответственности, так это дело сложное. Почему соглашался, скажут, почему не предупредил, не просигналил?
— Так ты просигналь, Виктор Федорович! — весело воскликнул Монастырский. — Просигналь! Или бумага для анонимок кончилась? Мою возьми.
— Вам бы все шутить, Святослав Ильич! — Громадин махнул рукой. — Право же, серьезное дело. Нужно ли ввязываться? Подумайте.
— Нужно, нужно, Виктор Федорович. Заранее тебе говорю — ввяжусь. А вот как тебе поступать на президиуме — сам решай.
В Спорткомитете начальство идею поддержало. («Еще бы, — прокомментировал Громадин, — средства-то не их»). В профсоюзах же начали чесать затылки: все же сметы и планы утверждены, как товарищ Монастырский намерен действовать не нарушая закона?
Но все это были предварительные разговоры. Они могли превратиться в реальность лишь после заседания президиума, когда появятся решения, протоколы, постановления.
Исподволь Монастырский потолковал и с некоторыми тренерами и специалистами по легкой атлетике. Неожиданно оказалось, что найдутся люди, которых отнюдь не испугает перспектива переехать в Каспийск, этот цветущий курортный город, если будут «нормальные» бытовые и иные условия.
Именно «нормальные». А где их взять там для приезжих? Тоже проблема.