Повесть о великом мире
Шрифт:
Так он спросил, и Моронао почтительно отвечал:
— Это его родовой знак. Предок Кугэ, житель провинции Мусаси Кугэ-но Дзиро Сигэмицу, когда старший военачальник Ёритомо [690] поднял своё знамя в поросших криптомериями горах поместья Тои, прискакал к нему самым первым. Его милость старший военачальник промолвил тогда прочувствованно: «Когда я буду сжимать в руках Поднебесную, я награжу вас эмблемой Первейший», — и собственноручно написал иероглифы, означающие «Первейший». В таком виде они стали эмблемой этого дома.
690
Прим.24 Свиток 9:
Ёритомо — Минамото Ёритомо, первый сёгун династии Минамото. 1147–1199.
— Значит, у этого дома есть прекрасный пример прибывать к нам самыми первыми, — сказал Такаудзи с особенным удовольствием.
Укрывавшиеся с самого начала в храме Косэндзи люди Асидати, Огино, Кодзима, Вада, Индэн, Хондзе, и Хирадзе, решив, что теперь они уже не могут уступать
Когда в Рокухара услышали об этом, то расценили это так: «Значит, в следующем сражении должно будет определиться, быть ли спокойствию в Поднебесной. Если, против ожидания, мы потерпим поражение, царствующего и бывшего императоров [691] нужно будет отправлять на восток, в Канто, в Камакура учреждать столицу, повторно поднимать великое войска и подавлять злодеев», — и с минувшей третьей луны для местопребывания государей определили дворец в северной части Рокухара и смиренно просили их величества переехать в него.
691
Прим.25 Свиток 9:
Имеются в виду император Северной династии Когон и его отец Гофусими.
Принц второго ранга Кадзин занимал место главы секты тэндай, поэтому какие бы перемены ни происходили, у него не должно было быть никаких треволнений, однако из-за того, что он изволил состоять в родственных отношениях с нынешним императором, а также был приближён к яшмовой особе государя, он желал вознести моления за долголетие его драгоценного царствования, и посему он также изволил пожаловать в Рокухара. Но не только это. Мать державы [692] , императрица, монашествующая государыня-вдова, супруги принцев и высших сановников, три опоры [693] , девять вельмож, заросли софоры [694] , вассалы из трёх домов, самые разные чиновники, а также массы людей августейшего рода и верующих одной с ним секты, самураи из домов ниже членов охраны императоров дворца, молодая прислуга вельмож и вплоть до придворных дам наперегонки собирались ко дворцу в Рокухара. В столице сразу стало тихо. Как листья с деревьев после бури, всякий ложился на своё место. Поэтому в районе Сиракава стало оживлённо, а цветы сакуры расцвели в одночасье. Не сон ли это, который длится бесконечно? Именно таков наш изменчивый мир, это тот принцип, который поражает нас и теперь.
692
Прим.26 Свиток 9:
Мать державы — монашествующая императрица-мать.
693
Прим.27 Свиток 9:
Три опоры — Первый, Левый и Правый министры.
694
Прим.28 Свиток 9:
Заросли софоры — иносказательно: придворная знать.
Говорят так: «Сын Неба строит свой дом, владея Четырьмя морями» [695] . Кроме того, местность по названию Рокухара находится вблизи столицы, поэтому император [696] не изволил в своём августейшем сердце испытывать настолько сильную боль. Но после того, как этот государь занял престол, Поднебесная никогда не была спокойной, к тому же сотня служебных ведомств разом смешалась с пылью окрестностей столицы [697] , и это, как полагал государь, стало истинной причиной того, что добродетели императора повернулись к Небу спиной. Вину за это нынешний государь принял на себя одного и испытывал особенно сильное сожаление. Каждодневно до четырёх часов утра он не входил в свою опочивальню, а изволил вызывать к себе старейшин и мудрейших из вассалов, спрашивая их только об одном: о последствиях правления мудрого принца древности и древних государей [698] , и поддавался суевериям в необычайную силу бога смуты.
695
Прим.29 Свиток 9:
Четыре моря — государство. Здесь: Япония.
696
Прим.30 Свиток 9:
Император — здесь Когон.
697
Прим.31 Свиток 9:
«Смешались с пылью окрестностей столицы…» — было переведено из столицы в её окрестности.
698
Прим.32 Свиток 9:
Намёк на эпизод из истории древнего Китая, упомянутого в «Беседах и суждениях» (Луньюй) Конфуция.
В шестнадцатый день луны Зайца [699] , хотя он и соответствовал второму дню Обезьяны [700] , празднества бога Хиеси не было, поэтому и боги земель пребывали в печали, а красивые рыбы, которым надлежало быть спутниками божеств, резвились в водах озера
699
Прим.33 Свиток 9:
Луна Зайца — четвёртая луна.
700
Прим.34 Свиток 9:
Второй день Обезьяны — при циклическом обозначении дней — этот день второй раз в четвёртую луну обозначался как день Обезьяны. В этот день по обычаю отмечали праздник в честь синтоистского бога Хиёси.
701
Прим.35 Свиток 9:
Камо — два синтоистских святилища в Киото.
Итак, в седьмой день пятой луны правительственные войска приблизились к столице, и тогда решили: быть сражению! Поэтому передовые силы из Синомура, Яхата и Ямадзаки с раннего вечера встали лагерем и зажгли сигнальные костры — на западе в Умэдзу и в селенье Кацура, на юге в Такэда и Фусими. На обоих трактах, Санъе и Санъин было уже сделано то же самое. Кроме этого, прошёл слух, что они прошли по дороге Вакаса, а войско из монастыря Косэндзи приближается со стороны дороги Курама и от Такао.
Хотя теперь была немного открыта Тосэндо, Дорога по восточным горам, у монахов Горных врат в самом центре их замыслов была идея держать её в своих руках, поэтому они собирались перегородить также и Сэта [702] . Уподобившись птицам в клетке и рыбам в плетёной из бамбука ловушке, которые сбежать никуда не могут, воины Рокухара, хотя внешне они и имели геройский вид, в глубине души были потрясены.
Некогда государство Тан намеревалось вести войну на отдалении в десять тысяч ри в провинции Юньнань, и тогда было сказано: «Если в доме есть три человека призывного возраста, одного берите!». Тем более, что для взятия одного маленького, на тысячу мечей, замка Рокухара направили туда войска провинций, до конца истощив их, однако тот замок не пал, но раньше того из его стен вышли бедствия, и знамёна справедливости вдруг придвинулись к западным районам столицы.
702
Прим.36 Свиток 9:
Сэта — важная дорога от одноимённого города в провинции Сига до Киото.
Готовясь к обороне, воинские дома направили немалые силы, готовые помогать им, и перегородили дороги. Стало понятно, что всё это нужно было сделать раньше. Оба главы Рокухара прежде всего подумали с запоздалым раскаяньем, но не без пользы: столичные войска за пределы столицы решили не посылать.
Вначале в Рокухара часто обсуждали обстановку, закрывшись в здании управления: на этот раз противники, которые придерживались разных направлений, объединились и наступают на нас крупными силами, поэтому сражения будут происходить на равнинных местах. Сооружая нужное и вредное [703] , время от времени давай отдохнуть ногам коней и помогай сердцам воинов, а если приближается противник, нужно всякий раз скакать ему навстречу и сражаться.
703
Прим.37 Свиток 9:
«Нужное и вредное» — крепости, приносящие пользу своим и наносящие вред противнику.
Вырыв глубокий ров шириной в семь-восемь тё, вышли к реке Камогава. В том просторном рву вставали волны совсем как в пруду Куньмин [704] , в летниеводы которого погружалось заходящее солнце. С остальных трёх сторон соорудили высокие земляные валы, покрытые дёрном, рядами установили вышки и проделали частые засеки, отчего представлялось, что такова же была крепость Шоусян в провинции Яньчжоу [705] . Действительно, было похоже, что устройство замка подчинено какому-то плану, тем не менее, оно не было продуманным как следует. Не говорят ли: «Хоть и обрывиста Цзяньгэ [706] , тот, кто положился на неё, потерпит неудачу. Потому что он не заглубляет корни растения и не укрепляет чашечку плода. Хоть и говорят, что озеро Дунтинху глубоко, те, кто на это полагаются, терпят поражение. Потому что страной управляют без любви к людям»?
704
Прим.38 Свиток 9:
Пруд Куньмин — огромный водоём, вырытый к западу от столицы Чанъань по велению Ханьского императора У-ди для тренировки в морских сражениях.
705
Прим.39 Свиток 9:
Образ крепости Шоусян заимствован из стихотворения Бо Цзюйи.
706
Прим.40 Свиток 9:
Цзяньгэ — крутые горы в Китае. Полагаться в сражении на их природную крутизну недостаточно. Образ заимствован из китайского сборника «Вэньсюань».