Повесть о великом мире
Шрифт:
Накатоки, губернатор провинции Этиго, обращаясь к своей супруге, произнёс:
— В обычные времена тоже бывали случаи, когда столицу люди покидали помимо своего ожидания, и мы думали, до каких мест вас провожать. Но мы слышим, что противника полно всюду, на востоке и на западе, что он перегородил дороги, поэтому я не думаю, что мы сможем спокойно спасаться бегством до Канто. Вы женщины, поэтому для вас трудностей не должно быть. Мандзю ещё молод, поэтому, даже если его увидят противники, они, по-видимому, подумают, что это чей-то ребёнок. Сейчас нужно под покровом ночи куда-то потихоньку отправиться, укрыться где-то в сельской местности и некоторое время подождать, пока в мире станет спокойно. Если мы беспрепятственно прибудем в Канто, мы сразу же вышлем людей вам навстречу. Если же вы услышите, что по пути нас обстреляли, присоединитесь к
Так говорил он уныло, и слёзы у него текли ручьём. Его супруга, удерживая губернатора провинции Этиго за рукав доспехов, говорила с плачем:
— Отчего это слышу я такие бездушные слова? Если в этом случае противники не узнают, кто таков этот молодой человек, они не смогут не думать о том, кто же здесь беглецы. Кроме того, когда я буду поблизости от человека, с которым знакома с далёких дней, мне будет казаться, что это меня разыскивает противник. Ничего, кроме стыда для меня в этом не будет. И будет печально, если тот молодой человек лишится жизни. Если в пути и быть чем-то озабоченным, так в любом случае, лучше делать это вместе. У меня, живущей под деревом, не бросающем тень, на которую можно положиться, засыпаемой осенними росами, нет такого чувства, что я проживу долго.
Хотя сердце у губернатора провинции Этиго и было отважным, оно, конечно, не было скалой или деревом, поэтому и отказалось от давнего замысла разлучиться с любящей супругой.
В старину ханьский Гаоцзу и чуский Сян Юй воевали между собой больше семидесяти раз, и в конце концов Сян Юй был окружён войском Гаоцзу. Когда уже собирались нанести ему на рассвете смертельный удар, ханьские воины услышали со всех четырёх сторон, как все чусцы поют. Это Сян Юй вошёл в шатёр и, обращаясь к своей супруге Юйши, с тоской о разлуке сочинил и прочёл песню:
Есть сила, чтобы ею горы пронзить,
Есть сила духа, чтобы ею покрыть
целый мир,
Однако судьба не играет
на руку времени,
Наши кони не продвигаются дальше.
О Юй, о Юй. Что же нам делать?!
В скорби лил Сян Юй свои слёзы, а Юйши, не в силах сдержать печаль, сама упала на меч и умерла раньше, чем Сян Юй.
На следующий день в битве Сян Юй во главе двадцати восьми всадников развеял ханьское войско в четыреста тысяч всадников и лично взял головы трёх ханьских полководцев. Обратясь к оставшимся в живых воинам, он сказал:
— Тот, кто в конце концов погиб из-за ханьского Гаоцзу, погиб не из-за неумения сражаться, — их погубило Небо.
Сам же, осознавая свою судьбу, покончил с собой в окрестностях Няоцзян, и не было воина, который бы, узнав об этом, не проливал слёзы.
Глава южного квартала генерал-инспектор Укон Токимасу ехал впереди августейшей процессии, но перед самыми Средними воротами к нему приблизился верхом на коне глава северного квартала, губернатор провинции Этиго. Он выехал со словами:
— Говорят, что его величество срочно вызвал к себе коней из государевой конюшни, так отчего вы не изволите так долго выезжать?!
Делать было нечего, Накатоки расстался со своей супругой и малыми детьми, цеплявшимися за рукава его доспехов, и от наружной галереи поскакал на коне. После того, как процессия от Северных ворот направилась на восток, оставшиеся люди, плача и плача, разошлись налево и направо и от восточных ворот побрели прочь.
Куда ни пойдёшь, плачущие в тоске голоса разносились далеко, а от тоски из-за мучительной разлуки дорога для уезжавших из столицы темнела перед глазами, и они продвигались вперёд, доверившись коням. Было такое чувство, что ни те, ни другие не знают, не окончательная ли это их разлука. Когда миновали четырнадцатый-пятнадцатый кварталы и оглянулись назад, то увидели, что над зданием управления Рокухара занялось, и с одной стороны поднимается дым и огонь.
Стояла тьма пятой луны, и из-за темноты ничего не было видно ни впереди, ни сзади. В окрестностях дороги Кудзумэ было полно скрывавшихся там воинов без командиров. Стрелами, которые они пускали со всех десяти сторон, был поражён в шейную кость и упал с коня генерал-инспектор Сакон Токимасу.
Касуя Ситиро спешился, выдернул те стрелы, и у раненого сразу остановилось дыхание. Было неизвестно, где находится противник, поэтому всадники не
Драконов паланкин уже изволил проследовать далеко от речной долины Четвёртого принца [735] , когда со всех сторон послышался призыв:
— Проходят беглецы! Хватайте и снимайте с них доспехи!
Словно дождь, посыпались стрелы. Что же будет дальше? Ехавшие впереди всех Весенний принц [736] , сопровождавшие его сановники и гости с облаков рассыпались по сторонам, и теперь только старший советник Хино Сукэна, советник среднего ранга Кансюдзи Цунэаки, советник среднего ранга Аянокодзи Сигэсукэ, государственный советник Дзэнриндзи Аримицу сопровождали спереди и сзади драконов паланкин.
735
Прим.69 Свиток 9:
«Долина Четвёртого принца» — местность где находился дворец четвёртого сына императора Нимме (834–840), Дзинко.
736
Прим.70 Свиток 9:
«Весенний принц» — наследный принц Северной династии Ясухито.
От столицы беглецов отделяли закатные облака, мысли их были сосредоточены на восточной дороге длиною в десять тысяч ри. Это вызвало в памяти Цзаньгэ [737] из далёкой старины, доставляло августейшему страдания, как во времена мятежа годов правления под девизом Дзюэй [738] . Его величество и прошлые императоры не могли удержать слёзы.
Ещё не начинала светлеть короткая ночь пятой луны, в той стороне, где находится застава [739] , было ещё темно, из-за чего лошадей пока оставляли в тени криптомерии, давая им некоторое время отдохнуть, и тут прилетевшая неизвестно откуда шальная стрела ударила его величество в локоть левой руки. Суяма, губернатор провинции Биттю, быстро соскочил с коня, выдернул наконечник стрелы и обсосал рану августейшего, так что бежавшая кровь, которая окрашивала белоснежную кожу государя, пропала из глаз.
737
Прим.71 Свиток 9:
Цзаньгэ — труднопреодолимая местность которую проезжал по дороге в Шу танский император Сюаньцзун в 756 г., когда он бежал из столицы Чанъань после мятежа Ань Лушаня.
738
Прим.72 Свиток 9:
Дзюэй — девиз правления годов 1182–1183. В третью луну 2-го года правления под девизом Дзюэй Тайра Мунэмори (1147–1185) под ударами войск Минамото бежал из столицы вместе с малолетним императором Антоку (1181–1183).
739
Прим.73 Свиток 9:
Застава — застава Склона встреч (Афусака, Осака)на западе, в той стороне, где осталась столица.
То, что милостивый повелитель десяти тысяч колесниц был ранен человеком низкого звания, что священный дракон внезапно попал в сети рыбака, — дело постыдное.
Тем временем, начало понемногу светать, и когда остался один только утренний туман, беглецы, посмотрев на края северных гор, решили, что видят бродячих воинов: человек пятьсот-шестьсот держали в руках щиты, готовясь отразить стрелы. Увидев это, все потеряли покой.
Тогда Накагири-но Яхати, житель провинции Бидзэн, выехал впереди процессии и, подпустив своего коня совсем близко к противнику, заявил: