Повесть об укротителе
Шрифт:
Зарплату артистам выдавали один раз в месяц, но у некоторых, особенно семейных артистов, не хватало денег до конца месяца, и они просили у директора аванс. Вот тут-то Дротянко и корчил из себя барина. Развалившись в мягком кресле и поглядывая то на артиста, просящего аванс, то на кассиршу, он поглаживал усы и с хитроватой усмешкой нараспев говорил:
— Ну, дайте ему, Берта Карловна, сколько-нибудь..
Если Дротянко поглаживал усы одним пальцем, это означало, что можно дать рубль, если тремя пальцами — три рубля, а если же всей пятерней, то можно разориться и на
Со своим звериным аттракционом Ладильщиков приехал в этот город по телеграфному предложению Дротянко. При встрече они узнали друг друга, хотя с тех пор, как у них была схватка в Старой Руссе, прошло уже двенадцать лет. Ладильщиков хотел заключить договор, но Дротянко вежливо отказался.
— Что вы, Николай Павлович, — добродушно сказал он, — мы с вами старые знакомые… А эта лишняя волокита и лишние гербовые сборы ни к чему. Я гарантирую вам четвёртую часть всего сбора и уплачу за амортизацию реквизита. Где вы еще найдёте такое щедрое вознаграждение?
Ладильщиков согласился. В конце концов, у него же есть телеграфное обязательство.
Сначала всё шло хорошо. Всё третье отделение Ладильщиков держал своим аттракционом, и сборы были полные. Зашла как-то к Ладильщиковым в артистическую уборную Берта Карловна и, заметив на стене ковер-панно «охота на тигров», приблизилась к нему и, прищурившись (она была близорукой), стала внимательно рассматривать. На переднем плане, около кустов, приникнув к земле и открыв зубастые пасти, уходили от погони два тигра, а вслед за ними в отдалении шагал громадный слон, на котором сидело два полуголых человека в чалмах, с копьями в руках, И все это — тигры, кусты, пальма, слон и индийцы — сияло в оранжевых лучах жаркого солнца, хотя самого солнца не было видно.
Берта Карловна с улыбкой, восхищенно проговорила нараспев:
— О-о, какое чудесное солнечное панно! Где вы достали его?
— В Индии, — не задумываясь ответила Мария Петровна.
— В Индии? — переспросила Берта Карловна и, почувствовав в тоне Марии Петровны насмешку, резко повернулась и вышла.
— Маша, что ты так с ней., — сказал Николай Павлович. — Неудобно.
— А ей удобно прицеливаться к чужим вещам? Акула. Всё мало ей! Глаза, завидущие…
Вечером того же дня после представления к Ладильщиковым в уборную зашел Дротянко и как будто запросто пригласил их к себе:
— Друзья, у моей супруги завтра день рождения. Про» сим к нам на чаек.
— Спасибо, — поблагодарил Николай Павлович. Дротянко взглянул на ковер-панно и промолвил как
бы между прочим:
— Жене моей понравилось ваше панно. А я ей говорю — не надо было восхищаться. Ведь по восточному обычаю хозяин дарит ту вещь, которая понравилась гостю…
— Но хозяева тут не мы, а вы, Тихон Кузьмич, — хитровато улыбнувшись, промолвила Мария
— Конечно, конечно, и я так думаю, — проговорил Дротянко.
Выйдя в коридор, он сказал Ладильщикову с лукавой усмешкой:
— Ох и востра у тебя, Николай Павлович, жинка! Палец в рот не клади.
— Со зверями работает, — промолвил Николай Павлович. И тут же спохватился: «Неудобно сказал… двусмысленно». Но Дротянко не понял обидного намека.
— Ну, так мы ждем. Приходите, — сказал он. Супруги Ладильщиковы пошли в гости к Дротянко,
Николай Павлович преподнес имениннице букет цветов, а Мария Петровна — сборник цыганских романсов. С Ладильщиковыми хозяйка была особенно любезна, а подвыпивший Дротянко расхваливал Ладильщикова как артиста-укротителя и, обнимая его, говорил:
— Мы с Николаем Павловичем — старые приятели. На ковре встречались в недоброе старое время… Что мы тогда были? Ничто. Он — николашкин солдат, а я — пешка в чемпионате хозяина. А теперь? О, теперь мы оба на гребне волны морской… Как это в песне поется: «Судьба играет человеком…» Хорошо бы вам, Николай Павлович, вступить со своим паем в наш цирковой коллектив… Мы бы еще шире развернули наше дельце…
— Тихоня, прикуси язык! — негромко, но повелительно одернула его жена.
Дротянко умолк.
После этого вечера первая неприятность произошла из-за мяса. Мясо для зверей закупал администратор цирка Левицкий, тоненький, юркий человек с лысиной, ловкий и преданный своим хозяевам делец. Получив негодное мясо, Мария Петровна решительно зашагала к кабинету директора. Не постучавшись в дверь, она шумно ворвалась в кабинет и сразу же перешла в атаку.
— Товарищ директор, по правилам физиологии и по советским законам животных положено кормить доброкачественным мясом, а вы нам даете какую-то падаль. — И, тыча ему под нос кусочек вонючего мяса, продолжала: — Вы только понюхайте, чем это пахнет! От такого мяса наши львы подохнут, и вы отвечать будете! Я в РКИ буду жаловаться!
Дротянко встал с кресла.
— Мария Петровна, успокойтесь. Я сам посмотрю. Я вызову администратора.
Дротянко боялся РКИ. Рабоче-крестьянская инспекция однажды его уже «учила». Лучше не связываться с ней. Придут по поводу мяса, а докопаются и до других дел… Им только дай зацепку.
Дротянко вызвал в кабинет Левицкого и так стал распекать его, что голос директора был слышен за кулисами. Пусть все знают, что директор не терпит безобразий.
— Лев Маркович! Что вы там смотрите? Какое там мясо привезли?! Сколько раз я вас предупреждал!..
Левицкий, согнувшись, наклонился над столом и тихо Проговорил:
— Тихон Кузьмич, Берта Карловна приказала мне подешевле покупать мясо, из отбросов.
Дротянко понизил голос.
— Эта дешёвка может нам дорого обойтись… И затем громко сказал:
— Идите и замените мясо. Да льду привезите. — И тихо добавил: — А с Бертой Карловной я сам поговорю.
Мясо заменили, и лёд привезли. А на другой день опять возник конфликт. Дротянко пригласил Ладильщикова в кабинет и сказал:
— Николай Павлович, номер с обезьянами мы решили снять.