Повести и рассказы
Шрифт:
— «Искупление кровью» притесняет массы, ей не отмыться от своих преступлений!
— «Искупление кровью» ведет вооруженную борьбу, она не проявляет доброй воли!
— Долой клику «Искупление кровью»!
Эти только что побитые люди излили на Бай Хуэй всю накопившуюся в них злость. Громче других кричали те, кому досталось больше всего. Бай Хуэй не могла понять, что происходит. Одна коротко стриженная школьница крикнула:
— Вот бесстыжая! Ее папаша — из идущих по каппути, а она затесалась в «Организацию масс»!
Бай Хуэй вся затряслась от злости. Нет, она не позволит другим оскорблять ее отца.
— Эй вы, заткнитесь! Вонючки! — крикнула она в ответ.
В этот момент из толпы вышла Ма Ин. Держась обеими руками за грудь, она сердито сказала:
— Бай Хуэй, ты все еще не пробудилась? Что делает Хэ Цзяньго? Он осуществляет буржуазную диктатуру. А ты попала в его шайку, стала его пособницей. Почему ты не хочешь вернуться к революционной линии председателя Мао?!
— Врешь ты все! Мы бьем классовых врагов! Мы стоим за правду! Мы…
Слова Бай Хуэй потонули среди гневных возгласов. Шум поднялся такой, что она не слышала собственного голоса.
— Бей пособницу злодея, пусть она склонит голову и признает вину!
— Хватай ее! Обменяем ее на наших людей, захваченных отрядом «Искупление кровью»!
Несколько школьников из «Красной революционной армии» бросились к ней.
Положение незавидное! Бай Хуэй повернулась и побежала к школе, ее преследователи постепенно отстали. Несколько кирпичей пролетели над ее головой, один камень сильно ударил по ноге. Не чувствуя боли, она подбежала к школе.
Ворота школы были плотно закрыты. У ворот стояли ребята с деревянными винтовками. У ног их лежала груда кирпичей, черепков, пустых горшков и железные ядра, с которыми раньше занимались на уроках физкультуры. Бай Хуэй вошла во двор школы.
На площадке перед школой никого не было. На помосте президиума висело большое красное полотнище с надписью: «Поздравляем участников торжественного митинга в честь захвата власти революционными цзаофанями школы Хунъянь». Над пустынной площадью развевался десяток красных флагов — они отбрасывали на землю дрожащие тени. Посредине двора высилась груда кирпичей. Вокруг валялись военные фуражки, рваная бумага, сломанные деревянные винтовки.
— Бай Хуэй!
Она поискала глазами того, кто окликнул ее. Издалека к ней бежала девушка, это была Ду Инъин. Ее растрепанная коса раскачивалась из стороны в сторону, похлопывая ее по бокам.
— Куда ты запропастилась? — задыхаясь, спросила Ду Инъин. — Только что Хэ Цзяньго велел мне тебя найти, я бегала к тебе домой, а у тебя заперто и никто не открывает. Ты куда ушла?
— Зачем я нужна?
— Зачем? Да у нас тут только что такое стряслось! — сказала Ду Инъин. Глаза ее округлились, и стало еще заметнее, что ее левый глаз косит.
— Да что у вас тут случилось?
— В эти дни многие от нас откололись, перешли на сторону Ма Ин. Хэ Цзяньго совсем сдурел, подумал, что ты тоже перебежала. Я говорила, что такого не может быть, ведь он всегда верил в тебя. А Ма Ин — дрянь, она думает только, как бы самой возвыситься и всех раздавить.
— Как же наши люди смогли уйти в «Красную революционную армию»?
— Да поверили ее коварным речам. Ма Ин ведь умеет создавать общественное мнение. Она говорит, что Хэ Цзяньго осуществляет буржуазную диктатуру, угнетает массы и будто бы «бьет всех подряд». Что это политика, губящая партию! Чушь какая-то. Да для чего Хэ Цзяньго буржуазная диктатура? Неужто для капиталистов? Я гляжу, Ма Ин не только ненавидит Хэ Цзяньго, не только ему завидует, но она самая настоящая злодейка! Скажи, верно?
Бай Хуэй промолчала. И Ду Инъин продолжила:
— Только что произошло вооруженное столкновение. Ой, что тут было! Могли и убить кого-нибудь! Такие огромные кирпичи летали, некоторых чуть до смерти не пришибло. Два дня назад мы захватили власть в школе, пригласили «Красную революционную армию» на собрание, а те заявили, что мы сделали это в одностороннем порядке, не захотели захват власти признать. Ну а потом началась большая драка. Нас было больше, и мы быстренько с ними разделались. Ты не видела, что тут сегодня творилось! Меня чуть было не убили! Если так дальше пойдет, у меня опять будет плохо с сердцем.
— А Хэ Цзяньго?
— Он в административном корпусе, в центральной канцелярии. Зайди к нему. Он будет рад тебя видеть. Я пойду, дома дел по горло. Денька через два зайду к тебе, поболтаем, а?
Девушки расстались, и Бай Хуэй пошла в канцелярию.
В коридоре было полно народу, стоял невообразимый гвалт. Через большие окна в полумрак коридора врывались солнечные лучи, но внутри толпились черные тени. Бай Хуэй поглядела на теснившихся в коридоре людей. Среди них были пленники из «Красной революционной армии». Люди отряда «Искупление кровью», потрясая кулаками, поучали их. Те не хотели уступать и сердито огрызались.
— Вы зачем в одностороннем порядке захватили власть? Мы этого не признаем! Даже кулаками и палками вы не заставите нас покориться!
— А вы сорвали митинг, хотели сохранить власть идущих по каппути. Напрасно стараетесь! Рычаги власти — в наших руках!
— А мы провозглашаем: захват власти не достиг цели! — надрывно выкрикнул один из захваченных в плен людей «Красной революционной армии».
— Значит, провозглашаете, что не достиг цели, так? — с угрозой в голосе заорал один из бойцов «Искупления кровью». — Вы что тут развонялись?
Сердитый гул и злорадный смех смешались с бранью и угрозами по адресу «Красной революционной армии». Кто-то сорвал фуражку с одного из них и подбросил ее в воздух. Другие пустили в ход кулаки. Люди из «Красной революционной армии» кричали:
— Вы ничем не отличаетесь от хулиганов! Если правда на вашей стороне, не сердитесь, а докажите это!
Но сейчас не было никакой возможности рассудить, где была истина, а где ложь.
Бай Хуэй ничего не сказала, протиснулась через толпу орущих и дерущихся людей и поднялась в центральную канцелярию к Хэ Цзяньго. Тот вместе с каким-то школьником просматривал лозунги и дацзыбао.