Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Шрифт:
В се же лето пришел Святослав под Полоцк, и вышел Рагнвальд против него. Но не стали биться — стал на колено Рагнвальд и принес Святославу клятву свою. И договорились, как прежде Олег Вещий договаривался: становится Рагнвальд в личную унию со Святославом, а Полоцк дань Киеву платит; и стоять им на внешнего врага вместе честно и грозно. Но остается Полоцкая земля самостоятельной, а под Киев не идет, но будет ему пактиотом.
И тогда взял Святослав выходы полоцкие за 12 лет; но не деньгами взял, коих мало было у Рагнвальда, а воинами. И пошел с войском таким на ятвягов, послав к ним со словами: «Уже иду на вы». Нападали ведь ятвяги на дреговичей
И не пошел Святослав через Менеск, откуда ждали его, но переволокся через Диену в Вилию и, вышедши на Неман, обрушился на ятвягов, откуда не ждали его. И пришел быстро, когда не ждали его. Тогда бежали ятвяги войска русского, а князья и набольшие люди ятвяжские молили Святослава не губить земли их, но взять дань, какую хочет, и клятву давали не нападать более на пределы русские, а самому князю служить верно и честно на правах пактиотов его.
Сказал великий князь: «Быть по сему»; взял дань с них великую и роту взял; а на Немане городок срубил Городно, и наместника там посадил своего, и повоет поставил.
Егда вернулся Святослав с похода, вскоре, в ноябре месяце 21 дня, родился у него сын и назвали его Ярополком. По-русски же имени не дали ему, ибо Святослав, как и многие русы его возраста, больше говорит на славянском, который стал после Игоря основным при дворе великокняжеском и в дружине; однако с варягами и норманнами русы тоже говорят свободно.
Ноября месяца же 9 дня скончал дни свои в Константинополе император Константин, прозываемый Багрянородным. Сказывают люди, что отравлен он был сыном своим Романом, а вернее — женою его Феофано. Иные же сказывают, что сделано то было по наущению Иосифа Брингаса, патрикия, сакеллария и друнгария флота, евнуха из Пафлагонии, коего прельщало нестерпимо место паракимомена: имел ведь он уже все посты, кроме главного во дворце.
А лет тому Роману 21, и будучи еще соправителем отца своего многомудрого, отмечен он был своим распутством и слабоволием, время же свое проводил в пьянстве и развлечениях, часто неприличных.
А женился он на дочери трактирщика по имени Анастасия, принявшей в замужестве имя Феофано. Та, проведши в харчевне юность свою, умеет ругаться не хуже матроса, и, сказывают, танцевала перед гостями голою на манер древних греческих гетер. Тем же и увлекла молодого наследника, когда потерял тот жену свою юную Берту. При том же дама она, сказывают, вельми красива, знает манеры утонченные, способна и честолюбива.
Варяги русские на службе у греков снова воевали с агарянами в Сирии.
В лето 6468 (960). Освятили в Киеве храм Святой Софии — Премудрости Божией, мая месяца в 11 день. Здесь же поставила Ольга по правой стороне крест свой с частицею Креста Животворящего, иже получила при крещении в Константинополе. И была среди христиан православных радость велика, и молились все со слезами.
Ольга же послала в Константинополь с просьбою назначить митрополита на Русь и священнослужителей или же рукоположить меня грешного, ибо вельми умножились христиане на Руси. И к императору послала людей своих, и Святослав послал, прося его подтвердить союз имперский с Русью при новом великом князе. Сей же не ответил ничего, а ставший паракимоменом Иосиф Брингас сказал, что договор будет переписан на Святослава и заключен наново уже в лето сие; а что до союза касаемо, то и при прежнем императоре считали Русь дочерью империи, а не союзницей равной; ныне же, после того как соединилась она с Туркией узами брака великого князя Святослава и дочери
Разгневалась сильно Ольга; Святослав же без заботы известие то воспринял. Сказал лишь слова, кои долго потом повторяли в Киеве: «Видишь, мати любая, не время ныне для блаженных; до тех пор любезны все народы, покуда по голове их бьешь; а с греками в особенности всегда так было».
И нельзя было не признать правды его; и я то признаю, ибо то же было в стороне болгарской при царе Симеоне. Много претерпел муж сей великий, коего желанием единственным было дни свои провести в молитве кроткой и служении Богу Христу нашему; но всю жизнь вынужден был он воевать с греками из-за лукавства их. Родился я и возрос в отрочестве еще в век его и слышал от людей многих рассказы о том, кои в делах Симеоновых участвовали. И ныне, вернувшись на родину и видя, как бьет Святослав здесь греков, благословляю в душе своей его, хоть и много он зла сотворил христианам в Киеве.
Сказала тогда Ольга: «Сами же греки не захотели, чтобы сын мой обручился с царевною греческой; велика бы тогда была держава объединенная Ромейская и Русская. Теперь же к немцам отправлю: един Христос, и Церковь едина».
И отправила людей своих к императору Отгону с просьбою назначить народу русскому епископа и священников.
Император же германский благосклонно принял послов тех и много милостей им оказал. И обещал назначить епископа, сказав, что не позже Рождества отъедет тот на Русь. После того ждали послы Ольгины недолгое время, и объявили им, что поставлен на Русь епископом святой отец Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце.
Святослав же не знал о посольстве том, не полагая важным для себя внимать делам веры. Говорил он: «Много людей живет на земле, много и богов на ней. Людьми же и живут боги, верою их, а людей силою своею награждают. Сильна должна быть Русь, ибо многие враги зубы на нее точат — и хазары, и печенеги, и греки, и норманны; оттого силен должен быть и бог русский. Потому чтить буду я Перуна; остальные же в вере вольны». Отвечала ему дружина: «Вера твоя — наша вера, князь».
Родился у Святослава сын, и назвали его Ярополком.
Налезли вятичи на кривичей смоленских возле Ламского волока, и прислали те к Святославу за помощью. И с радостью обратился тот на вятичей, не хотя сидеть в Киеве и вершить дела государственные и хозяйственные: прям он характером и интриг не любит; оттого на дворе княжеском не любит быть, но войну любит. И победил вятичей; дали ему поминки знатные и поклялись не нападать более на людей русских.
Варяги русские на Греческой земле воевали много и успешно; особливо же показали доблесть свою при освобождении острова Крит от агарян.
Пошли туда греки в силе тяжкой, с полками из Фракии и Армении; русы же во главе войска их шли, ибо признавали их все в земле Греческой за лучших воинов империи. А командовал войском доместик Никифор Фока.
Осенью посадил он воинов своих на корабли, и не узрели их сарацины, так что смогло войско высадиться на берег беспрепятственно. Тут подступили агаряне к ромеям, и сомкнули те щиты свои и стали крепко. Русов же девять сотен за правым полком их стояли. И когда соступились оба войска, вылетела рать конная русская, опрокинула конницу легкую агарян и ударили в бок войску их. Тогда побежали сарацины сии, и русы преследовали их и убили их без числа, кроме тех, что в крепости укрылись, называемой Хандак.