Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Шрифт:
Так то было, сказывают, при первых царях римских, при Нуме Помпилии, иже повелел посчитать все земли, принадлежащие Риму, и межевать их, а ремесленнику всякому указал ремесло его и уроки установил, и должности уставил в государстве своем. При Ольге же установлено было, что раньше обычаем считалось: что нет в руси ни норманна, ни славянина, ни кривича, но все суть русь; и племена же и языки русские да не воюют друг с другом, ибо все суть равные подданные русские, русью управляемые и русским князьям подсудные; они же токмо и вольны в войне и мире в племенах русских.
В сие же лето сделала указ Ольга, коим
В лето 6460 (952). Вернулся Святослав из Новогорода в Киев, чтобы тут продолжить обучение воинское в дружине отроков.
Прослышала Ольга, что шлет царь хазарский послов к печенегам, зовя их вместе с хазарами на Русь идти; слал к иртим и харавои. А сказали про то Ольге сами печенеги, ибо были они тогда мирны Руси.
Собрала Ольга ближников своих и рассказала о том. И подивились все разуму ея — о прошлое лето ведь предвидела великая княгиня, что так случится. И присудила русь тако: послать дары к ордам кулпеев и талмат — да идут те воевать пустую землю хазарскую; цур же сами пойдут, прослышав про то, ибо причисляют себя к кангарам, то есть самым благородным родам из печенегов, а потому не уступят кулпеям и талмат. К харавоям слать дары же и звать воевать хазарские вежи тож, покуда войско хазарское на Киев идти будет; а комонное войско русское северское исполчать и отправлять на Низ, дабы видели печенеги, что не боится русь хазар и сама на них нападает. К иртим же не слать даров, но послать судовую рать к Пересечену к порогам: аще пойдут иртим на Русь или древлян, то разорить вежи печенежские. Сказала Ольга: «Так запутаем царя, что не осмелится он на Русь идти».
И так сталось: покамест собирал царь войско свое у Белой Вежи, напали на страну его печенеги и пограбили много. А видели хазары дозоры русские напеременки с печенежскими у Белой Вежи и думали, что в союзе русь с харавоями; иртим же остались на месте, видя русь у веж своих; а цопон в Климатах на города хазарские нападать стали, узнав, что прочие печенеги в движение пришли.
Тогда послал царь к Ольге со словами: «Дай виру за одноверцев наших, тогда отступлюсь от тебя». Сказал Ольга: «Не дам; дала ведь виру уже наместнику твоему». На самом деле же дала она несколько денег послу хазарскому из дикой виры, что собрала на язычниках; но послам царским намек сделала, что много дала. И так обнесла Ольга его перед царем. Царь же в гневе был, что не получается у него наказать русь, оттого вызвал наместника своего и, не дав тому оправдаться от навета, казнил его.
Потому боялись многие хитростей Ольгиных, ибо так умела делать она, что самые враги ея замысел ее исполняли. И даже императора Константина заставила она по ее воле поступить.
Когда крестилась она в Константинополе, о чем еще скажу я, молвил базилевс, что будет она теперь ему дочерью называться — восприял ведь он ее от купели. Ответила Ольга: «По возрасту гожусь в жены тебе, но по закону Христианскому не можешь ты меня второю женою взять; а крестилась, желая затем Русь крестить. Назовешь ли Русь не дочерью, но женою Ромейской империи?» Смутился базилевс, а затем рассмеялся: «Опять переклюкала ты меня, Ольга, перехитрила; будь же ты дочерью мне крестною, а земля твоя да будет в равном союзе с Империею моей».
И сам я тот разговор слышал, и записал, как Константин-базилевс назвал Русь ровнею империи Ромейской. Тако же было с Болгарией при Симеоне. Если была бы уже крещена Русь, воссияла бы она ныне среди империй христианских.
Но про лето сие.
Не зная, на что решиться ему, простоял царь месяц под Белою Вежею, покуда войско его роптать не начало — съели ведь все вокруг лошади; и всадникам есть нечего было.
Позвал он Ольгу к себе. Но не пошла она, говоря: «Ты мне не мирен, оттого боюсь я ходить к тебе».
И была она лукава, но царь того не понял, и обещал мир ей по прежней воле своей. Сказала же Ольга: «Не нарушала я мира, но ты, царь, нарушил; ежели хочешь мира ты, то на новых условиях — отдали ведь долг русский кагану». Спросили тогда послы царские: «Каковы же будут те условия?» Ответила она: «Не платит боле Русь дани, ни выхода хазарского за Тмутаракань; не нужна бо мне Тмутаракань, ибо не хочу воевать с Греческой землею. Единоверцы же хазарские в Киеве в вере своей да вольны будут, но ходить должны по закону русскому и по правде русской».
И согласился на то царь — призывали ведь его уже сановники и люди хазарские в Хазаран, ибо совсем несносны там стали набеги печенежские. И обменявшись через послов грамотами мирными, ушел.
Ольга же призвала к себе иудеев и хазар киевских и обложила их оброком десятинным, сказав, что ропщет дружина ее и люди русские на них, ибо из-за них ходил царь войною на Русь; оттого много денег ушло на содержание войска, а добычи не взяли; да возмещают они расходы военные.
Возопили те и восплакали, но неумолима осталась Ольга, говоря, что по миру с царем отдал он их под руку русскую, и да живут они теперь по закону русскому. Тогда смирились иудеи, радуясь, что хоть в вере своей вольны они остались.
И восславили люди киевские мудрую свою княгиню великую: не сделав и выстрела, укоротила она руку хазарскую над Русью; от выхода хазарского избавилась; иудеев под закон русский подвела и данью обложила.
Печенеги же передрались между собою осенью из-за добычи хазарской — цур разоряли вежи кулпеевы, а иртим на гилу пошли, ибо смеялись гила над иртим: простояли-де те перед русью в ополчении, и никакой добычи не взяли; гила же на уграх большую добычу взяли. Обе же орды эти себя тоже кангарами считают, наиболее благородными из родов печенежских; потому не стерпели насмешки иртим.
Угорский хан Дьюла крестился в Константинополе.
В лето 6461 (953). Мирно было.
Ольга, великая княгиня русская, приходила в церковь Св. Илии в Киеве и беседовала там со христианами и много милости им оказала. Сказала Ольга: «Разных богов чтят русы; в старину поклонялись Одину и Тору, богам предков своих, теперь поклоняются Перуну и Велесу, то боги других предков русских. И нет между ними розни по вере, но за Русь стоят. Здесь же и других богов почитают — и Симаргла, и Мокошь. Так же и Христа почитать вольны русинги, да не сделает никто зла за то христианам».