Повести
Шрифт:
В «деле» под Лесной стало ясно, что время для этой встречи настало.
«Сия победа, — говорил Петр, — может первой назваться… тут первая солдатская проба была».
Но Карл плохо знал, насколько возросла сила противника, или, вернее, ничего не хотел знать об этом. Шведский король боялся лишь одного: как бы Петр не уклонился от битвы, и мечтал о часе, когда войска встретятся один на один…
Главную свою квартиру шведы расположили в селе Будищи — к северо-западу от Полтавы. Вскоре после начала осады Карл подъехал к крепости, чтобы осмотреть
— Полтава — крепость ничтожная, — объявил король.
— Крепость, конечно, не из сильных, — заметил его спутник, — но по многочисленности гарнизона она не слаба.
Король настаивал:
— После первого выстрела они сдадутся.
Советник не уступал:
— Такая случайность вряд ли возможна.
— Говорю вам, что дело не дойдет до штурма. Мы совершим необыкновенное дело и приобретем честь и славу.
— Не знаю, необыкновенное ли это дело. Я только страшусь необыкновенного окончания его…
Первого апреля шведы пошли на штурм Полтавы, но отступили. Ее укрепления — земляной вал с деревянной «одеждой» и бревенчатый палисад — были недавно усилены. Город защищали четыре с лишним тысячи испытанного войска и две тысячи шестьсот вооруженных полтавчан.
На виду у крепости расположились шведы. Часовые расхаживали на валах, зорко следили за врагом и протяжно перекликались: «Добрый хлеб!» — «Доброе пиво!» В ночное время за шведскими окопами наблюдали с помощью светящихся бомб.
Третьего и четвертого числа штурм повторился и также не принес врагу успеха. В течение апреля гарнизон отбил еще четыре приступа и произвел двенадцать вылазок. К концу месяца шведы подвели под крепостной вал подкоп и заложили порох, но осажденные через встречный подкоп вынули его.
В начале мая Меншикову удалось провести в Полтаву крупный вспомогательный отряд.
Ночью девятьсот русских солдат, одетых в шведские мундиры, под начальством бригадира Головина перебрели через топь и подошли к вражеским окопам. На окрик: «Кто идет?» — Головин ответил по-немецки: «Команда для осадных работ».
Шведы пропустили смельчаков и только тогда поняли свою ошибку. Отряд штыками продолжал путь к воротам крепости и проник в город. Узнав об этом, Карл пришел в ярость: обнажив шпагу, он кричал, что прозевавшие отряд достойны смерти, и, стиснув зубы, произнес:
— Вижу, мы научили русских воевать!..
Вскоре затем войска Шереметева соединились с войсками Меншикова, и вся русская армия стала лагерем у селения Крутой Берег, против Полтавы. Почти одновременно шведы предприняли новый штурм.
В этот день стрижи заметались над полтавской колокольней, набат поплыл над рекой и окрестными полями, и багровый холм дыма вырос за крепостной стеной.
Огонь неприятельских пушек зажег несколько домов, и шведы успели взойти на вал, пока часть гарнизона была занята тушением пожара.
Но старики, женщины и дети — все бросились на защиту города и, выдержав двухчасовой бой, заставили противника отступить.
На другой день шведский барабанщик подошел к крепостным воротам, рассыпал своими палками долгую трель и объявил слова короля: сдаться немедленно или «все будут побиты».
Комендант города Келин передал ответ:
«Приступов было восемь, и более трех тысяч штурмовавших на валах полтавских головы положили. Итак, тщетна ваша похвальба: побить всех не от вашей воли зависит, потому что всяк защищать себя умеет».
Барабанщик удалился.
А Келин тотчас выслал из крепости отряд в тысячу человек.
Он разрушил ближайшие шведские окопы, захватил четыре медные пушки и вернулся в город.
Так держалась Полтава, но свинец, ядра и порох уже подходили у осажденных к концу…
«Пришел час, который решит судьбу отечества»
Четвертого июня русская батарея открыла огонь по своим: пушка ударила по полтавской крепости, и пустая бомба упала в город. В нее было вложено письмо Петра, извещавшее гарнизон и жителей, что он прибыл в армию и приложит все силы, чтобы разгромить врага.
Вслед за этим такая же бомба полетела из Полтавы в русский лагерь. Комендант сообщил, что пороху в городе осталось не более чем на две недели.
Спустя двенадцать дней на военном совете было решено дать генеральное сражение, и войска начали переходить на левый берег реки.
Переход продолжался три дня, и шведы не смогли помешать переправе. В первый ее день гарнизон сделал отчаянную вылазку. Пехота же Лагеркроны действовала вяло. Она обратилась в бегство, едва раздалась русская команда: «Ружье на плечо, вынимай палаши!»
Двадцать первого июня шведский король увидел себя между переправившейся армией и осажденной Полтавой. От отдал приказ любой ценой взять город, и шведы произвели последний, самый яростный штурм.
Бой продолжался с рассвета и до рассвета. Временами неприятель взбегал на вал и разворачивал на нем знамена. Все население дралось рука об руку с солдатами: косами, кольями, топорами.
К четырем часам утра приступ был отбит.
В одну из следующих ночей Карл не мог заснуть и позвал к себе старого своего слугу, умевшего хорошо рассказывать сказки.
И старик завел речь о северном богатыре, о каком-то Ролфе Гетриксене, в незапамятные времена якобы завоевавшем Россию.
Эта сказка очень понравилась королю.
Потом вспомнил слуга о Густаве Адольфе и о его войне с русскими. И спел он сагу о том, как Густаву Адольфу помогали финны-волшебники, как пытались они действовать колдовством и наговорами, но русского оружия никак не могли заговорить.