Повинуюсь и слушаю

Калинин Алексей

С этими словами взбешенный карлик полез в карман камзола и вытащил какой-то шелковый мешочек. Такой я видела у своего деда, который любил курить самокрутки. Но обычно курят после секса, а этот карлик решил до процесса побаловаться табачком? Или я так возбуждающе выгляжу, что он уже?..

Нет, он высыпал на ладошку какой-то светло-серый мелкий порошок. Он героинщик? Может, сейчас занюхнет ноздрей и ему всё станет фиолетово? Вот же выбрала книгу. Знала бы, что так получится, пошла бы на танцы…

В это время карлик зловеще улыбнулся и… дунул!

Густое облако поднялось в воздух, словно кто-то в тазик с мукой пукнул. А потом это облако кинулось мне в лицо. Я задержала дыхание, но долго не могла сдерживаться. И всё это под зловещий смех карлика.

Я вдохнула… Щекотно в горле и… и как-то всё сразу преобразилось. Исчезла комната, исчез карлик, исчезла даже шикарная кровать. Я лежала на песчаном пляже, ноги до колена лизал теплый прибой.

Над головой колыхались длинные листья пальм, пахло солью и ананасами.

И никуда не хотелось идти.

Никуда.

Хотелось так лежать в расслабленной позе. Лежать и наслаждаться спокойствием. Я закрыла глаза и слушаю ласковый шепот набегающих волн. Крики альбатросов раздаются вдалеке. Я никогда не слышала альбатросов, но почему-то уверена, что это именно они.

Когда я успела уснуть? Я не помню. Мне и в самом деле хорошо. Это воздействие наркотика? Не исключено.

Зато пробуждение окатило не хуже холодного душа. Со знакомым криком в комнату ворвался мускулистый варвар.

— Йо-хо-хо!!!

От этого крика я скатилась с кровати.

Скатилась с кровати? Я уже не привязана?

Да, обнаженная, но свободная!

Я обернулась на кровать, где продирал глаза малорослый любовник. Он сейчас казался таким жалким, таким маленьким по сравнению со своим братом. Да что там с братом — даже меч Всехубьюлибур был больше его. Шлепарь хмуро кинул взгляд на Хлопаря и запахнулся простыней. Встал, подобно римскому патрицию.

Прямо картина из какого-то американского фильма, где разъяренный гладиатор врывается к императору и застает его с… как там называли древнеримских проституток? И особенно противно, что участь проститутки выпала на мою долю. Мне бы больше подошла роль императрицы.

И снова я не дома. И снова он не Масуд… Блин, второй промах за сегодня.

— Ты! — проревел Хлопарь, указывая на Шлепаря.

— Я, — кротко согласился карлик.

— И ты! — теперь палец уперся в меня.

— И я… Но не виноватая я, он сам пришел, — невольно вырвался стон из моей девичьей груди.

Хлопарь стоял ровно полминуты, прежде чем нашел нужные слова и проорал так, что балдахин едва не упал на карлика:

— Зачем, брат?

— Для того, чтобы наши белые всадники соединились, и эта девчонка родила умного и красивого короля. Одного человека, а не двоих. Мы должны блюсти линию!

Хлопарь фыркнул. Сейчас он очень походил на быка, а если учесть, что брат наставил ему рога, пусть и фигурально, то сходство один к одному. Даже налитые кровью глаза имелись. Вот-вот шаркнет копытом и кинется на карлика, а тот уклонится и сдернет простыню. Устроят корриду в небольшой комнате. Надо отползти дальше, чтобы не затоптали.

А Хлопарь и в самом деле поднял над головой меч.

— Ты устроил на меня засаду, чтобы покувыркаться с избранной? — прорычал он. — Твои псы нашли смерть на ступенях башни.

— Плевать на них. Да, я всё это организовал, чтобы побыть с избранницей. Спроси у неё сам, чьё общество ей понравилось больше, — высунул язык карлик.

Ого, какой длинный у него язык. Прямо как у солиста группы «Кисс», или как у лягушки. Меня передернуло.

— Я… Я ненавижу тебя, брат и вызываю на поединок чести перед ликом Старших Богов.

— Если ты думаешь, что я откажусь, то напрасно. Я принимаю вызов, но попробуй понять, что смерть одного из нас ничего не изменит. Наши белые всадники смешались в ущелье этой девчонки, и она принесет наследника роду Необыкновенных.

Эй, я им что — инкубатор? Они меня-то намерены спрашивать? Хочу ли я рожать или предпочту карьеру?

— Мальчики, прежде чем поубиваете друг друга, скажите — вы не охренели? Что вы себе позволяете? Я не хочу вас обоих. Вы оба мне противны. Самовлюбленные самцы, которые думают лишь о продолжении рода. Да я…

— Да ты отправляешься домой! — рявкнул Хлопарь и достал из-за ткани повязки мою книгу. — Тот, кто останется в живых, после поединка, тот явится за тобой. Сейчас же уходи.

— Но как? Я же не могу… Отсюда же нельзя, а летать я пока не умею… — я находилась в замешательстве.

Хлопарь не сводил взгляда с брата. Он кошачьей поступью подошел ко мне, протянул руку и я встала.

— Гуля, мы обязательно встретимся. Вот убью этого мелкого мерзавца и встретимся.

— Гуля, мы ещё увидимся. Когда укокошу этого переростка, то обязательно найду тебя, — донеслось с кровати.

Хлопарь хмыкнул и распахнул книгу. Я увидела там свою комнату. Она без света, но это точно моя комната. Знакомые отблески уличной рекламы освещали её через окно.

— Прощай, Гуля! — крикнули два брата, и меня затянуло в темноту комнаты.

Снова возникло ощущение легкого полета, и я оказалась на кровати. На своей кровати. В своей комнате. С книжкой в руках. В чужом мире…

Да как так-то?

Так же нельзя! Я же не до конца ещё рассмотрела замок, я не погуляла по краешку фонтана, я… я не научилась летать!

Я распахнула книгу.

На развороте книги виднелось название «Повинуюсь и слушаю»… А под ней картинка — кособокий карлик и мускулистый гигант сходятся в центре огромной арены. Я пыталась просунуть руку, ударила по бумаге, но это всего лишь обычная книга, без грамма волшебства.