Шрифт:
Игорь Росоховатский
Повод для оптимизма
Все началось со статьи в одной из центральных газет, где сообщалось, что некий французский издатель и журналист Луи Паувельс, известный в кругах парижской прессы под кличкой "крысиный король", в нескольких номерах журнала "Фигаро-магазин" опубликовал материалы, посвященные опытам американских физиологов над крысами. Результаты опытов "убедили его, оказывается, в существовании "высших" и "низших" рас, причем не только среди" животных, но и людей". Тогда-то я вспомнил о других записях
Я глубоко признателен директору Музея Памяти о войне, подарившему мне фотокопии этих страниц дневника.
Заранее прошу прощения у читателей за небольшие исправления в дневнике, сделанные лишь для того, чтобы не указывать точно страны, где происходили события.
Во-первых, многим памятен международный скандал, связанный с этими событиями, - автор же вовсе не хочет вызывать дополнительные дипломатические осложнения.
Во-вторых, простая случайность, что все это происходило именно в какой-то одной стране. Точно такие же события, в которых участвуют точно такие же персонажи, происходят по сей день в некоторых государствах Африки, Латинской Америки, Европы. А художественная литература всегда тяготела к выявлению закономерностей...
20 августа.
Чья-то рука тяжело легла на мое плечо. Я замер, подобравшись, как пружина, словно уже прозвучало: "Вы арестованы!" Скосив глаза, увидел пару черных ботинок с тупыми носками. Пару. Значит, он один.
Все последующее произошло в доли секунды. Я полуобернулся, сжал обеими руками его руку, вывернул ее, потянул вперед, чуточку присел и бросил человека через себя на камни. Видимо, он не был новичком в таких делах, потому что не плюхнулся мешком, а, взвыв от боли, сумел сразу же вскочить на ноги.
Я бросился к нему, и тут, выкрикнув мое имя, он прохрипел:
– Меня послал Поводырь.
– Что вам нужно?
– спросил я, держа нож наготове. Стрелять было опасно: звук выстрела мог привлечь внимание.
– Успокойтесь, профессор, я же сказал, что меня послал Поводырь.
В другое время его слова успокоили бы меня. В другое время, но не сейчас.
– Что ему нужно от меня?
– Он приказал сопровождать вас.
Я приготовился к прыжку, и он поспешно произнес:
– Выслушайте сперва.
Медлить было опасно, особенно для неудачника, но я кивнул ему, разрешая говорить.
– Вы правильно делаете, что не доверяете Поводырю. Он приказал мне сопровождать вас, но при первом удобном случае убить и труп предъявить властям для опознания. За вас назначено крупное вознаграждение.
Еще бы, такой ученый, как я, - дорогая дичь. Но для них цена на меня выше, пока я жив, а для Поводыря, самого главного из нас, - когда я мертв.
– Поводырь хочет отвлечь внимание от себя и одновременно заработать, разделить премию со мной.
– Кто вы?
– спросил я.
– Один из бывших сотрудников Поводыря по канцелярии штаба. Тоже врач, как вы. Подробности вам не нужны. Главное, что сейчас наши интересы совпадают. Дни Поводыря сочтены, а я не хочу подыхать вместе с ним. Я решил сказать вам обо всем и бежать вместе.
– И знаете куда?
– Вверх по реке. Другого пути нет.
На всякий случай я сказал:
– Можно скрываться и в городе.
– Но они идут по вашему следу. Депутат вас продал.
Чего еще ждать неудачнику? Меня все продали, подумал я. Все, кто мог на этом заработать. Для них я теперь только дичь. Этого и следовало ожидать. Для них становится врагом всякий, кто ставит превыше всего на свете интересы науки. А врага они травят. Чего еще ждать от людей?
– Почему я должен вам верить?
– Не верьте. Испытайте. Для начала я рассказал вам о замысле Поводыря. Одному в джунглях долго не протянуть. Это верно и для вас и для меня. У нас одни интересы, во всяком случае на ближайшее время.
Насчет "одному в джунглях" он был прав. И еще кое в чем. Но я слишком хорошо знал Поводыря. Лучше, чем ему бы того хотелось.
– Хорошо, пойдем вместе. Но если вы что-то замышляете, пеняйте на себя. Как мне вас называть?
– Яном. Это мое теперешнее имя.
Отвечая, он смотрел мне прямо в глаза. Когда-то я доверял такому взгляду. Мой бог, как это было давно и каким наивным я тогда был!
– Ну что же, Ян, для начала перекусим тут поблизости. Возможно, это наш последний обед в цивилизованном мире. Пошли.
Кивком я указал направление. Он понял и пошел первым, время от времени оглядываясь, чтобы получить подтверждение, что идет, куда нужно. Изредка навстречу попадались поздние прохожие. Проехал полицейский патруль. Ян вел себя безукоризненно, не давая повода для подозрений.
Началась улица торгового района. Маленькие лавчонки, затем многоэтажные дома с яркими витринами. Чем дальше, тем выше дома и богаче витрины. Здесь было оживленнее, и я пошел рядом с Яном. Задал несколько вопросов по медицине.
Я не скрывал, что проверяю его. На мои вопросы мог ответить только специалист. Он отвечал без запинки. Я взглянул на его сильную руку с длинными пальцами:
– Хирург?
– Нейрохирург и психиатр. Как вы.
– Знакомы с моими работами?
– Конечно. Когда вы будете больше доверять мне, профессор, я разрешу себе задать вам несколько вопросов относительно ваших работ.
И тут он допустил маленький промах - улыбнулся. Он, как видно, редко улыбался, не учился искусству обманчивой улыбки, или не овладел им. Улыбка выдала его. Чересчур уж он был доволен тем, что до сих пор благополучно миновал все ловушки. В его улыбке был привкус торжества и злорадства. Я это понял сразу.
Мы прошли мимо дверей гостиницы и ресторана. Ян направлялся дальше, к центру, где сверкали неоновые рекламы, но я остановил его:
– Пообедаем здесь.
– Это не самое тихое место.