Поводыри на распутье
Шрифт:
– Перебить целый вагон трудно… – начала девушка и осеклась: на губах Олово, явившегося за бокалом, промелькнула тень улыбки.
– Я должен заботиться о тебе, – мягко напомнил Грязнов.
– Такая помощь мне не нужна.
– Какая нужна?
– Я хочу справиться сама.
– Прекрасный ответ, дочь.
– Не называй меня так.
– Извини, не могу. Мы должны играть.
– Мы договаривались, что ты будешь называть меня так только на людях.
Грязнов кивнул:
– Ты
– Не надо привыкать.
Кирилл потер лоб:
– Вернемся к нашим делам. Что в твоем понимании означает «справиться сама»?
Пэт повертела в руках салфетку.
– Они видят во мне только симпатичную метелку, богатую, но метелку. Большинство байкеров – мужики, их подруги… просто подруги.
– Есть масса исключений.
– Не в этом вагоне.
– ОК.
Девушка помолчала.
– Они считают, что я им неровня.
– Ты чужая. Во всем чужая.
– Но нам кататься на одних улицах.
– Хорошо, что ты это понимаешь. – Грязнов широко улыбнулся: – Итак, к делу. Чего ты хочешь? Сравняться с ними?
Пэт упрямо выпятила подбородок:
– Сравняться? Я лучше!
– Хочешь возглавить вагон?
«Что за идиотское предложение?»
– Зачем? Они должны оставить меня в покое.
– Продемонстрируй им свою силу. Докажи, что ты лучше.
– Этого будет достаточно?
– Смотря как преподнести.
Девушка вновь задумалась.
– А еще лучше, – протянул Кирилл, – подружись с ними.
– Подружиться?
– Что тебя не устраивает? Докажи свою силу, свое превосходство, а затем предложи дружбу.
Пэт вспомнила, как вели себя ее знакомые, те, из старой жизни. В их мире дружба, точнее, то, что они называли дружбой, была возможна только с равными. Если твой отец не верхолаз, а высокопоставленный капер, ты уже из другой лиги, ты всегда будешь чуть ниже.
– Разве это возможно: дружба между нами?
– А что, по-твоему, дружба?
Она не потратила на размышления слишком много времени:
– Отношения, основанные на взаимном уважении.
– Я не совсем согласен с подобной концепцией, но не собираюсь спорить сейчас. Я принимаю твое высказывание. Итак. Взаимное уважение. Взаимное. Тебе придется уважать их. Сумеешь?
– Я должна подумать.
– Хорошо, что ты не ответила сразу, – одобрил Кирилл. – А они соответственно должны уважать тебя. Не бояться, не липнуть к твоим деньгам, а уважать. Видеть в тебе человека. Видеть тебя настоящую.
Она не собиралась откровенничать, но не удержалась:
– Карбид хочет меня.
– А ты его?
Пэт скривилась.
– Понятно. – Грязнов почесал кончик носа. – Ты правильно сделала, что не скрыла
– Он видит во мне метелку и ни за что не признает равной.
– Я бы добавил, что Карбид наверняка обсуждал с приятелями твои достоинства и планы в отношении тебя. Теперь он не отступит.
– Чтобы не потерять уважения среди своих.
– Верно.
– И что нам остается?
– Скажи ты, – предложил Грязнов.
– Карбид должен исчезнуть, – спокойно произнесла Пэт. – Он всегда будет против меня.
– Все правильно, – негромко сказал Кирилл. Он опустил глаза и внимательно посмотрел на дракончика.
А голос девушки звучал все увереннее и увереннее. Разговор, который она начинала нехотя, помог ей разобраться в проблемах и принять нужное решение.
– Я хочу знать об этом вагоне как можно больше. Ты сможешь собрать информацию?
– Да.
– Когда я буду знать все, я смогу рассчитать свои действия.
– Все правильно, – тихо повторил Грязнов, – все правильно.
Чуть позже, когда девушка отправилась в свою комнату – «надо подготовиться к занятиям», – Кирилл вышел на кухню. Жестом показал Олово, чтобы тот не прерывался – слуга разделывал кролика, – некоторое время постоял у плиты, не приближаясь к покрытому кровью столу, после чего негромко сказал:
– Передай Таратуте, что к вечеру мне нужна подробная информация о свамперах.
– Да-а, мастер. – Олово тянул некоторые гласные, отчего его речь резала слух. – Они приста-ают к девочке?
Голос слуги был корявым, но в нем прозвучали нотки… нет, не угрожающие, не злые, не яростные… нотки человека, умеющего наводить ужас. Они улавливались подсознательно, и тот, кто мог их услышать, начинал смотреть на скромного Олово совсем другими глазами.
– Она справится.
– Хорошо.
Узкое лезвие скользило по тушке, нож казался продолжением окровавленных рук слуги – настолько ловко он с ним обращался. Олово молчал, но Кирилл не уходил, знал, что через некоторое время разговор продолжится.
– Она-а не доверяя-ает ва-ам, мастер. Сторонится.
– У нас есть время.
– Три года пролетя-ат быстро.
– Но торопиться не следует.
– Она-а может за-амкнуться, ста-ать скрытной. – Олово закончил работу и, не поднимая глаз, отошел к раковине и принялся отмывать нож от крови. – Она-а может оста-аться чужой.
– У нас есть время, – повторил Грязнов. – А пока разузнайте, что из себя представляют эти свамперы.